Стены интерната непривычно опустели. Многих ребят забрали домой родители, но большинство учеников уехали в ближнее зарубежье — приёмные семьи на время летних каникул взяли их под свою опеку для оздоровления. Почти все педагоги ушли в отпуск, дисциплина в школе заметно ослабла. Сейчас можно было в любое время поваляться в комнате на кровати, или поиграть во дворе на детской площадке. К удивлению Даши, такая свобода почему-то не принесла ей ожидаемой радости. Подружки Женя и Вера тоже уехали из интерната, теперь девочка находилась в комнате совершенно одна. Даже любимые книги не могли заменить общения с соседками. Оставшись наедине со своими мыслями, она всё чаще думала о родном доме. Гуляя на улице пристально всматривалась в фигуры прохожих, надеясь разглядеть в них знакомые черты самого близкого и любимого человека.

Вечерами, в полной тишине, изредка которую нарушали тяжёлые шаги бабы Розы в коридоре, Даша мечтала о том, как в скором времени вернётся в отчий дом.

Однажды проснувшись рано утром, она поняла, если сейчас этого не сделать, значит, никогда не будет покоя в её душе. Даша решилась на побег.

Много раз с матерью вдвоем они ездили в райцентр. Девочка хорошо знала город и помнила расписание автобусов. Оставалось только набраться храбрости и воплотить всё в реальность.

Даша спустилась во двор, утренняя прохлада приятно ласкала тело. День обещал быть жарким.

Прогулявшись по территории школы и убедившись, что за ней никто не наблюдает, она протиснулась между железными прутьями за ограждение. Оказавшись по ту сторону забора, Даша, что есть прыти, пустилась прочь. Только у вокзала, она перевела дух и позволила себе отдышаться. Сердце бешено стучало в груди. На платформе уже стоял знакомый автобус. Даша смешалась в толпе с пассажирами и незаметно проникла в салон. Спрятавшись на последнем сидении, она с волнением считала минуты до отправления. Когда издавая шипящий звук, дверь закрылась, девочка облегчённо вздохнула.

Она сошла на своей остановке. Радостное волнение наполнило душу. Даша с удовольствием вдыхала на полную грудь знакомый аромат луговых цветов, смешанный с запахом сухого сена. Воспоминания счастливого прошлого будоражили детскую память. Чем ближе Даша подходила к родному дому, тем сильнее охватывал страх. Шаги замедлялись и становились неуверенней. От переживания, казалось, она слышит стук собственного сердца. Несмотря на дневное время суток — улица была пустынна. Вероятно, соседи находились где-нибудь в поле, или в лесу. Уже пошёл сезон первых ягод черники. Вдруг Даша подумала, что отца тоже может не быть дома, возможно, он тоже на работе. Встреча с Алевтиной не сулила ничего хорошего. Девочка в нерешительности остановилась у родной калитки. Немного помедлив, она всё же протянула руку, чтоб открыть дверь, внезапно послышался разговор, кто-то вышел из дома. Даша отбежала к кусту сирени и замерла. С этого места хорошо просматривался весь двор.

На крыльце стояла молодая, незнакомая женщина с ребёнком на руках. Немного покачав малыша, она положила его в коляску, а затем, напевая какую-то песенку, стала развешивать детские вещи на бельевую верёвку.

Даша даже не знала, что думать, если эта тётя сушит здесь бельё, значит, она и живёт у них в доме. Слёзы отчаяния тёплыми ручейками побежали по щекам. В груди не хватало воздуха. От боли и обиды, казалось, она перестанет дышать совсем. Неужели отец предал память о её матери и женился на другой женщине. Это просто не возможно! Даша не могла поверить в происходящее. А как же сейчас она, Даша? Если за это время отец ни разу не навестил её, значит так и есть, она не нужна ему. Алевтина говорила тогда правду.

Даша в решимости вышла из своего укрытия и направилась к калитке. Прежде, чем покинуть навсегда свой дом, она хочет посмотреть в глаза отцу. Неожиданно позади её окликнул знакомый голос. Девочка повернулась и увидела Алевтину. На лице тёти было искренне удивление.

— Даша? А что ты здесь делаешь? Сбежала наверно? — Алевтина подошла ближе и хотела взять её за плечо.

Даша молча отдёрнула руку тёти и отошла на шаг в сторону. В первые минуты, она не могла понять, что в одежде Алевтины её так взволновало — кофта! Мамина кофта! — Девочка не могла поверить своим глазам. На тёте была одета любимая кофта мамы — самый последний подарок отца. Даша узнала бы эту вещь из тысячи! Она даже представить себе не могла, как больно ей будет видеть на теле чужой женщины, вроде бы какой-то обыкновенный кусок ткани. Нет, это не просто кусок ткани — это частичка памяти, о самом родном и любимом человеке. Как загипнотизированная, она смотрела на Алевтину.

— Вот ты как! Думаешь, я тебя силой обратно потащу? Больно велика честь! Зачем сбежала то? Думала, тебя здесь ждут? Кому ты теперь нужна то? Убедилась сама, небось? Тебя здесь никто не ждёт! Мне ты сто лет не нужна! Надеюсь, сейчас бегать не будешь? Проваливай туда, откуда пришла! Видишь, там живёт другая женщина. Твоего здесь, ничего нет, даже не надейся! — Алевтина махнула от себя рукой, будто хотела, избавится от назойливой мухи.

— Алевтина, с кем ты разговариваешь? Что это за девочка? — на дорогу из калитки вышла незнакомка.

Не дожидаясь, пока женщина подойдёт к ним и начнёт свои расспросы, Даша бросилась прочь. Она бежала по пыльной дороге, спотыкаясь и падая, ей хотелось как можно быстрее покинуть это место, где теперь стала чужой и ненужной. Детский разум не мог понять, почему для этих людей память о маме умерла вместе с ней! Почему самый дорогой и любимый человек предал её? Как теперь она будет жить на этом свете, зная, что родной отец, которому она так верила, бросил её.

Даша выбежала за деревню, и оказалась прямо у того места, где река впадает в озеро и зелёные луга начинают свои безграничные просторы. Здесь можно было побыть наедине с собой и в полной мере, насладиться тишиной. Кругом, только молчаливые полевые цветы, а где-то вдалеке мирно пасущиеся колхозные стада коров и телят.

Спустившись поближе к берегу, девочка упала в траву и разрыдалась — дав волю своим чувствам. Несколько часов, она провела в горестном размышлении над своей дальнейшей жизнью. Когда слёзы закончились, неожиданно в душу пришло полное умиротворение. Даша сама даже удивилась, как спокойно