— Кхм… но… Вы же сами решили, что возраст станет большой преградой для вас, и поэтому мне становится тяжело понять ситуацию, по которой вы так грустите.

— И-и что?! Я не могу позволить своему невинному телу испачкаться во взрослых мыслях и действиях! Моя натура не позволяет этого достичь в таком возрасте!

— Теперь мне стало труднее Вас понять…

— Хмх! — девушка не удержала злобного мычания. — Я не знаю! Я… мне так больно, словно что-то режется внутри… я не хотела, чтобы он подвергался к прямому уходу… я не хотела его отвергать… мне так обидно… и больно… — отчаянно и на удивление без любимых красивых слов хрипло бубнила она, сжимая свой кулак у сердца, будто пыталась ослабить внутреннюю боль от потери.

Эта ночь стала для неё открытием, кажется, она смогла мысленно повзрослеть на несколько лет, ощутив острые и неприятные тяжести в груди. Смогла многое понять, осмыслить и полностью поменять своё мнение о любви.

Оз вложил все свои силы, чтобы та смогла не только хорошо обдумать происшествие, но и успокоиться, он понимал, как той было тяжело и досадно.

Бессонная ночь оказалась совсем не такой красивой, какой она себе представляла. Красные глаза, уставшие и заплаканные изумрудные очи, которые ещё недавно светили детской забавой и радостью, в миг превратились в пустые. Хриплый и сонный голосок, полон боли и страданий. Нестерпимый шум в ушах, отчего терпеть боль в голове было как никогда утомительно.

Кажется, она перестала верить в сказки.

* * *

Прохладным и освежающим утром Люмин, наконец-то, смогла проснуться без мучений, теперь была только бодрость и радость новому дню.

Девушка повернула голову, чтобы мысленно поздороваться со спящим Кадзухой, посмотреть на его белокурые пряди мягких волос и прислушаться к тихому дыханию. Глядя на юношу, ей стало невероятно легко на душе, не спеша вспоминая прошлую ночь.

Но стоило ей мысленно встретить картинку, где они стояли в воде, как тут же отвернулась, покрываясь алыми румянами и ощущая сильное волнение. Иногда думая, что всё это произошло у неё в голове, нежели по-настоящему. Но как же было приятно представлять любого рядом, сердце беспрерывно что-то щекотало, а в голову лезли разные частицы прошлого вечера, каждый вздох и касание, каждое слово и любование.

Попробовав один раз, она не сможет остановиться. Ей хотелось ещё пару раз почувствовать до мурашек мягкие губы, ласкательные руки и мягкие волосы…

Засыпая под звуки чаек и утреннего океана, больше всего она желала проснуться от его касаний.

Ей снилось путешествие, словно воспоминание, где-то глубоко под землёй, где её ждали явные неприятности, это было что-то тёмное, похожее на королеву самой тьмы, которая беспощадно поглощало всё движущееся и с признаками живого. Она продолжала идти по незнакомой пыльной тропинке, где объект темной силы становился ясным для глаз… кажется, ей начинали видеться волосы, светлые и золотые локоны, похожие на её, глаза, что были похожи на красивый янтарный камень…

Девушка начинала ворочаться во сне, кажется, ей снился кошмар.

Во сне ей стало невероятно трудно дышать, будто находилась в воде, без возможности выбраться. Это был её брат, который примкнул к врагам..

— Эй! Хватит спать! Ау-у.

Люмин резко обернулась, когда услышала эти слова, они были неразборчивы, заглушены и с сильным эхом, словно доносятся отовсюду. Тем временем как её родной брат… смотрел на неё так не по-человечески, злобно и бездушно.

Она закричала и закрыла голову руками, присела и начала всхлипывать, впервые так сильно её задел собственный сон, в котором почти ничего не могла сделать, кроме как просто наблюдать, как брат становится поглощением тьмы.

— Ты чего? — голос стал намного яснее и громче.

Открывая глаза, она поняла, что на самом деле это был лишь сон, а она сидела на спальном месте и закрывала лицо руками.

Как же ей хотелось, чтобы это был ронин…

— М? — Люмин открыла свои очи и встретила Паймон, которая страшно волновалась.

— Всё хорошо? У тебя… слёзы…

Она дотронулась до своих глаз и, действительно, они были мокрыми, словно облили водой. Её лицо не выражало каких-либо эмоций, пустое и каменное лицо, будто вовсе нет души.

— Да-а… просто неприятный сон..

После недолгих разговоров с компаньоном та улетела за водой, оставляя девушку наедине со своими мыслями.

Люмин раздумывала о своём странном сне, где основой был её брат. Душу начало терзать волнующее чувство, будто она что-то теряет, упускает или и вовсе куда-то опаздывает… тяжело вздохнув, та с тяжёлым грузом поняла, что ей пора идти дальше, прощаясь с прекрасным отдыхом и друзьями. Как только они вернутся, та планирует двигаться в новую страну — Сумеру, где свои порядки, законы, а также новые люди и история.

Теперь её глаза обрели живой облик, правда, несколько грустный, когда посмотрела на Кадзуху, что радостно разговаривал с Паймон. Если бы не сильные чувства, которые как раз недавно были признаны… было бы куда проще. Осознавая, что уже завтра им придётся расстаться… внутри всё колко сжалось.

* * *

После обеда Люмин сидела на холмике наблюдая за тем, как её друзья потихоньку собираются — это было не самое приятное наблюдение. Прощаться будет очень тяжело, хотя, скорее, именно с Кадзухой, потому что они встречаются слишком редко, даже когда находятся в одной стране, каждый раз была лишь случайность, несмотря на яркие события каждый раз. Если бы она могла признаться чуточку раньше, то…

Дура… — мысленно обозвала она себя.

Это ошибка для них, глупость и эгоизм. Вот так запросто устроить короткий роман. Правда, девушка была совсем не готова к такому. Её сердце как чистый лист, всё ещё легко ранить. Но, кажется, парень не так уж и мучительно горюет, как она могла видеть, он вполне был радостен и весел, будто ничего не произойдёт и они останутся тут и завтра, и послезавтра. Словно у них есть ещё время…

Хотелось бы сидеть так и дальше, только вот, позади начали слышаться тихие шаги, и как по некой «случайности» именно Фишль там не было. Сейчас девушка совершенно не хотела ссориться или выяснять отношения, особенно в том случае, что Кадзуха недавно вёл себя как настоящий козёл. Но остановить время было нельзя, та уже медленно присела к ней и… молчала? Это казалось странным.

— Что-то не так? — спросила путешественница, глядя в её сторону. Позже она заметила, что глаза Фишль еле держались, чтобы не заплакать.

— Никогда бы не позволила