Гузенко представил значительное количество доказательств, изобличающих Лунана, и, следовательно, Лунан считался ключевой фигурой в деле Гузенко. Пресса называла его "главой шпионской ячейки" и "мастером-шпионом". Однако в более позднем интервью Мазералл оспорил эти оценки, заявив:

«По какой-то странной причине они придерживались мнения, что Лунан был более закаленным человеком. Я не понимаю, каким он мог бы быть, потому что он не сдался бы так рано в казарме, если бы был опытным человеком».

12 марта Лунан вернулся в суд, чтобы узнать, что ему предъявлено пять дополнительных обвинений в соответствии с Законом о государственной тайне. 14 марта судьей был назначен залог в размере 6000 долларов. Он внес залог на следующий день.

На предварительном слушании 28 марта адвокат Лунана Х.Л. Картрайт попытался поставить под сомнение его признание перед Комиссией, расспросив его об условиях содержания под стражей. Лунан описал условия содержания как "психологическую пытку", сославшись на свою изоляцию, круглосуточное освещение и "крайне мстительное" отношение Харвисона, хотя он не смог назвать каких-либо конкретных случаев физических угроз или запугивания. Однако мировой судья Гленн Страйк отклонил эти доводы, признав показания приемлемыми.

В мае суд над Мазераллом вынес решение, которое послужит прецедентом для других обвиняемых в шпионаже. Председательствующий судья, Джеймс Чалмерс Макруэр, разрешил использовать протоколы заседания Комиссии в качестве доказательства против Мазералла. Он заявил, что незнание закона не является защитой, и утверждал, что обвиняемый мог избежать самообвинения, потребовав защиты в соответствии с Канадским законом о доказательствах. Лунан был вызван для дачи показаний на процессе Мазералла, но отказался; однако Макруэр не обвинил его в неуважении к суду. Тем не менее, 22 мая Мазералл был приговорен к четырем годам тюремного заключения.

Однако в июне Лунану было предъявлено обвинение в неуважении к суду и он был приговорен к трем месяцам лишения свободы за отказ давать показания на процессе Роуза. Он отбывал наказание в тюрьме Бордо в Монреале в ожидании собственного суда.

Суд над Лунаном начался 13 ноября и продлится четыре дня. Его представлял Джозеф Коэн, который также защищал Роуза. Стратегия защиты Коэна была в значительной степени сосредоточена на дискредитации Комиссии и признании показаний Лунана неприемлемыми, аргументируя это тем, что "запугивание, угрозы, обещания и побуждения в юридическом смысле — все это делает его показания неприемлемыми". Он вручил повестки ряду официальных лиц, включая Кинга, Келлока и К. Д. Хоу, министра реконструкции Канады. Однако председательствующий судья А. Гордон Макдугалл признал показания приемлемыми. Коэн также возражал против допроса Гузенко в качестве свидетеля, утверждая, что документы, которые он забрал из посольства, имеют дипломатический иммунитет от суда, но его решение было отклонено.

В пятницу, 15 ноября, после того, как обвинение завершило изложение своей версии, судебный процесс внезапно завершился, когда Коэн заявил, что не будет представлять никаких доказательств защиты. Ни один из вызванных им свидетелей не явился в суд. В следующий понедельник, 18 ноября, Макдугалл признал Лунана виновным в заговоре и приговорил его к пяти годам тюремного заключения в Кингстонской тюрьме. Вынося приговор, он сказал Лунану:

«Лунан, ты образованный и способный человек. В этой стране тебе были предоставлены все возможности, и ты получил королевское звание в канадской армии. Я не могу найти никакого оправдания тому, что вы сделали».

Лунан оставался на свободе до подачи апелляции. Однако Коэн не представлял его интересы в процессе обжалования, поскольку отношения между двумя мужчинами вскоре испортились из-за спора о гонорарах.

27 декабря Смит был признан виновным в заговоре с целью передачи конфиденциальной информации Советам после четырехдневного судебного разбирательства. В своем решении Макдугалл сослался на "подавляющую массу доказательств" и сказал Смиту: "Крайне прискорбно, что человек с вашими способностями [виновен в таком преступлении]". Смит был приговорен к пяти годам заключения. Его апелляция была отклонена. Лунан выразил сожаление по поводу привлечения Смита к ответственности и отказался давать показания на суде.

Суд над Гальпериным был назначен на декабрь 1946 года. Однако судебный процесс был отложен, когда Лунана вызвали в качестве свидетеля, и он отказался давать показания. Когда суд вновь собрался в марте 1947 года, обвинения были сняты из-за отсутствия доказательств, когда Лунан снова отказался давать показания. Лунан был вновь обвинен в неуважении к суду и приговорен к дополнительному году тюремного заключения.

16 апреля 1947 года апелляции Лунана на вынесенный ему обвинительный приговор были отклонены. Он сдался шерифу округа Карлтон, но не смог быть отправлен непосредственно в Кингстон из-за сильной снежной бури. Вместо этого он провел следующие несколько дней в тюрьме Оттавы, время, которое не было засчитано в его приговор.

Лунан был освобожден 20 октября 1951 года, отсидев четыре с половиной года, с отсрочкой за хорошее поведение. Лунан вернулся в рекламную индустрию и в конце концов основал собственную фирму. В 1975 году он вышел на пенсию. В 1988 году умер от рака.

Мэй Алан

(1911–2003)

Предшествующий период биографии — см. главу посвященную Великобритании

Алан Мэй прибыл в Канаду в январе 1943 года. Он был включен в состав монреальской исследовательской группы физиков, которой руководил сэр Джон Кокрофт. Задача группы — продолжение на территории Канады исследований по созданию атомной бомбы и выполнение заданий в рамках американского атомного проекта.

В феврале 1945 года резидент легальной резидентуры ГРУ в Канаде — военный атташе Николай Заботин получил указание Центра «…восстановить связь с доктором физики Аланом Мэем, специалистом по расщеплению ядра». Это задачу он поручил своему подчиненному — сотруднику аппарата военного атташе Павлу Ангелину.

Ангелов разыскал адрес и телефон ученого в Монреале и позвонил ему, сказал, что хотел бы передать от друга из Европы сигареты. И назвал фирму, выпускающую сигареты. Это был пароль.

Мэй не очень охотно принял «привет от друга из Европы», а при встрече и вовсе стал говорить о том, что прежняя связь оборвалась, кивал на местную контрразведку, которая держала «под колпаком» всех специалистов, работающих в секретной лаборатории. Якобы и он находился под наблюдением.

Ученый во многом был прав. В ту пору в Канаде контрразведывательный режим оказался достаточно жестким. Активно работала не только местная контрразведка, но и агенты Федерального бюро расследований США. А поскольку в проекте были задействованы и англичане, здесь же орудовали и спецслужбы Британии. Однако режим режимом, но у советской разведки не было данных, что Мэй «под колпаком».

Да и Ангелову некуда было отступать. Ему поставили задачу наладить связь с