к уху трубку.

– Ну что, добился своего? Это Иван Иванович, отец Наташи. Я вышла, чтобы поговорить с тобой и подругу не будить, но подняла ее отца. Ясно тебе?

– Позови мне Ивана Ивановича, – приказным тоном сказал Вершинин.

– А может, папу римского? – гневно выпалила она. – Так ты скажи, я сейчас Ватикан наберу.

– Не дерзи мне, девчонка! – взревел Вершинин. – Язык бы тебе подрезать!

– Себе подрежь, старый дуралей! – выкрикнула она. – Тебе валерьянку надо пить. Флаконами! Перестань меня мучить! Пе-ре-стань! – по слогам выговорила она и дала отбой. – Господи, какой ужас…

Телефон тотчас зазвонил снова, но Рита отключила его. Она вернулась в спальню и повалилась на кровать. Деревянко, как и был – в чем мать родила, разливал по бокалам «Абрау Дюрсо».

– Милая, бокал шампанского?

– Яду, – сдавленно простонала в подушку Рита. – Цианистого калия.

– И все-таки?

– Ладно, давай.

Он сел на край кровати, протянул ей бокал.

– Голова прояснится, даю слово.

Рита села в позу лотоса, скрестила ноги и стала потихоньку пить.

– Есть похмелье, – сказала она. – Напоил ты меня, Марк…

Деревянко положил огромную пятерню на внутреннюю сторону ее бедра, провел между ног, по животу, по груди…

– Сладенькая моя, – с нежностью глядя на Риту, пропел он.

– Только не говори, что хочешь опять, – делая глоток за глотком, сказала она.

– Отчего же – скажу. Именно этого я и хочу. Возможно, прямо сейчас.

– Чем ты вчера накачался, товарищ самец? Я и так еле ноги свожу.

– Это комплимент.

– Это жалоба утомленной любовью девушки, вот что. И чуть не раздавил меня – вон какая глыба, – кивнула на него Рита.

Чуть было не вырвалось: какой боров! Она вовремя сдержалась. Нельзя обижать человека.

– Зато как приятно осязать тебя всем телом, – все так же сладострастно вздохнул он.

Она отдала ему пустой бокал. Он поставил оба на стол.

– Может, поспим еще? – предложила она. – А уж потом…

– Нет, хочу прямо сейчас, – уверенно сказал могучий стареющий певун.

Она откинулась на подушки.

– Ладно, действуй, Казанова. Зубы надо бы сначала почистить.

– Тоже потом, – сказал Деревянко, целуя ее в губы. – Еще весь день впереди…

В обед они заказали селедку под шубой, заливное, отбивные и много чего еще. Конечно, еще шампанское с икрой и на всякий случай бутылку виски. Так решил Деревянко. Хозяин – барин. Когда официантка привезла им все на двухэтажном столике, Рита, открывавшая дверь, услышала совсем рядом женские всхлипы.

– А кто там плачет? – спросила она у официантки.

– Девчонка какая-то. Пора ее выгонять из отеля. Надоели уже эти шлюхи. – Последнюю фразу она бросила, отведя глаза.

Официантка ушла, но дверь Рита не закрыла. Девичьи всхлипы заставили ее выглянуть наружу. В небольшом холле сидела в кресле та самая девица с выжженными волосами с зеленой и красной прядью и разбитыми коленками. Она горько плакала, то и дело закрывая лицо руками. Совсем как маленький ребенок. «Да что с ней такое? – подумала Рита. – С такими всегда все не так». Она отвезла столик в гостиную, бросила полудремлющему Деревянко: «Еда приехала, Тарзан, я сейчас», – услышала в ответ сбивчивое: «Угу», – и вышла в коридор.

Рита подошла и села в другое кресло.

– Что с тобой?

– А вам чего надо? – сквозь слезы спросила та. – Хотите выгнать – выгоняйте.

– Не узнаешь меня?

Крашеная девчушка утерла глаза, размазав тушь и став совсем страшненькой.

– Нет.

– Вспоминай – в лифте, вчера. Ты клиента искала.

– А-а, вы, – сквозь слезы улыбнулась девушка.

– Давай-ка на «ты».

– Ладно.

– Тебя этот мудак, твой клиент, обидел?

– Только половину денег дал, сказал, я ему не угодила. А я все умею, даже…

Рита выставила руку:

– Без подробностей. И что теперь?

– Сейчас умоюсь и пойду.

– Тебя как зовут? – спросила Рита.

– Наташа, – ответила та.

– Почему коленки сбиты, Наташа?

– Потому, – обиженно ответила та. – Работа такая. Постой на четвереньках на кафеле в душевой, когда тебя сзади четверо по очереди долбят.

– Нельзя было полотенце постелить?

– Там уже не до полотенца было. Сказали: вставай, и все.

– Фантастика, – покачала головой Рита.

– А чего фантастика? Сама не трахалась, что ли?

– С четырьмя незнакомыми мужиками, стоя на коленках на кафеле в какой-то душевой? Нет. И не собираюсь.

– А ты попробуй, тогда поймешь.

– Даже пробовать не хочу.

– Тогда и не суди.

Рита от возмущения даже хлопнула себя по коленкам.

– А тебя что, в рабство продали? А, Наташа? Мы не в Азии и не в Африке – в центре России. Или ты сама такую работу нашла?

– Сама нашла. – Потом, немного подумав, девчонка всхлипнула: – Подруга подсказала. Она старше меня была на пять лет. Сказала: компания нужна в баньке. Ребята хорошие, я их знаю. Будешь на подхвате. Я и согласилась. А мне восемнадцать было, деньги нужны. Думала: один раз – ладно. Вот все и закрутилось.

– А сейчас тебе сколько?

– Двадцать один.

– И мне двадцать один.

– Ты – модная. Крутых богачей и политиков обслуживаешь? Я слышала, тут какой-то артист живет, да? богач. Ты ведь у него застряла?

– Дура ты, я все делаю по желанию. И тебе советую. – Рита просто вознегодовала. – «Обслуживаешь», «застряла»! Хотя, повторяю, ты – дуреха, и у тебя так не получится. – Она встала. – Это твоя судьба: на четвереньках перед толпой мужиков стоять, пока они тебя не прибьют в той же душевой. Ясно?

Наташа заревела, закрыв наглухо лицо ладонями.

– Хватит, не реви. Ты есть хочешь?

– Я сдохнуть хочу. Мне еще за комнату платить надо. Был бы хозяин мужик, я бы ему дала, а там старая ведьма хозяйка, меня ненавидит. Когда в короткой юбке видит, зубами от злобы скрипит.

– Да, куда ни кинь – всюду клин, – заметила Рита. – Так хочешь есть или нет?

– Хочу, – через слезы, честно призналась девушка.

– Посиди, успокойся, а я позвонить должна. По работе.

Рита быстро зашагала к номеру. Совсем закрутилась с этой любовью! В день выпуска ей следовало быть в редакции, но она отпросилась и теперь хотела отделаться звонком. Деревянко сладко дрых. Ему было не до нее. Рита вернулась в холл с телефоном, упав в кресло, включила аппарат и набрала выпускающего редактора.

– Тсс! – Она приложила палец к губам.

Наташа понимающе кивнула. Две минуты разговора – и проблема была решена.

– Ну вот и все.

– Так ты журналистка? – спросила Наташа.

– Да, работаю в большом глянцевом журнале. Деловом, – добавила она. – Возглавляю отдел информации, кстати.

– Класс. Завидую.

И сразу зазвонил телефон. Рита машинально ответила – была уверена, что это с работы, что-то хотят переспросить.

– Еще раз отключишь телефон, – прорычал до боли знакомый голос, – я твои вещи с лоджии выброшу,