громыхнули небеса, я вздрогнул. Через секунду яркая вспышка озарила хлев. Отчетливо увидел бегущего монстра. Все внутри у меня похолодело. Самое жуткое в творившемся кошмаре было молчание, с которым пес мчался на нас. Происходящее казалось нереальным, словно я шагнул за невидимую пленку и оказался в другом измерении.

Желтый луч подрагивал и держал существо в центре света. Собака быстро приближалась. Глаза ее горели, как два мощных светодиода, скрежет когтей становился громче. У кучи костей зашлась лаем сука. В моей голове совершалось нечто невообразимое. Казалось, весь ужас, творящийся вокруг, чей-то вымысел. Дождь нещадно барабанил по шиферной крыше. Опять раскатисто бахнул гром. Почему Андрей не стреляет, он уже миллион лет назад потянулся за пистолетом. Черт его подери. Снова перевел взгляд на бегущую бестию. Она была совсем рядом, буквально в пяти метрах. Я обернулся к Андрея и не увидел его. Вдруг понял, что я один, не было никакого Андрея, поэтому он все никак не стреляет и никогда не выстрелит. Ощутил легкий налет помешательства, в голове что-то сдвинулось. Ненамного, но достаточно, чтобы потерять под ногами почву реальности.

Собака оттолкнулась, поджала передние лапы, вся вытянулась. Раздался щелчок. Псина пролетела мимо меня и на что-то натолкнулась. Я обернулся и ничего не увидел. Фонарь катился по полу, выхватывая из темноты фрагменты брошенной фермы. Справа рвал воздух громкий захлебывающийся лай. Снаружи слышалось многоголосое гавканье, оно катилось вдоль стены к входу. Рядом доносились звуки борьбы, рык, натужный стон, перемежающийся грязной бранью.

Парализованный ужасом, я стоял истуканом. «Фонарь. Надо взять фонарь» заметалась под черепом трусливая мыслишка. Снова прогремел гром. Разряд молнии озарил хлев. Тени метнулись от двери, удлинились и вновь укоротились. Я шел, едва волоча ноги. Наконец, доплелся, наклонился, обхватил еще теплый пластик, тяжело распрямился. Лай у кучи костей настойчиво бился в уши, и стал как будто громче. Я посветил в ту сторону. От увиденного по коже прошелся мороз, а на сердце осыпался иней. Собака, которая лежала у стены со щенками, теперь тащилась на передних лапах. Она дергалась, вздрагивала всем телом, волочила задние сухие ноги при этом еще и лаяла. Ярость и злость на ее морде, бугрились и дыбились всеми мышцами.

Как завороженный, я смотрел на это сумасшествие и не мог найти сил, отвести взгляда. Оглушительный грохот, заставил меня содрогнуться и сбросить оцепенение. Тонкий визг, взметнулся к потолку и обрушился острыми иглами. Фонарь выпал из моей окостенелой руки. Псина с отсохшими лапами, нырнула в темноту.

- Твою мать! - услышал я крик Андрея. Дождь колотил по шиферу, снова громыхнуло, но уже дальше и тише. Молния не заставила себя долго ждать. В последнее мгновение угасающей вспышки заметил черный силуэт собачей головы в дверном проеме. «Они уже здесь», - подумал я, и ноги мои подогнулись.

- Забери своих волчар! - кричал Андрей. Я с недоумением посмотрел на него. «Он тоже в чьем-то сне, - жуткая догадка обожгла меня, - это место проклято». Андрей подобрал фонарь, но светил не в сторону входа, откуда доносилось гавканье, а в противоположную. «Он сошел с ума». На ватных ногах я развернулся и посмотрел по направлению луча. Господи, в метрах в двадцати от нас стоял скрюченный человек. Укрытый в складках одежды, он сначала показался мне мальчиком, но вглядевшись в маленькое, мятое, как сушеная слива лицо, разглядел старика. С густыми, кустистыми черными бровями, с блестящими бусинами глаз, беззубым ввалившимся ртом, кощейским выпирающим острым подбородком, в короткой вязаной шапке, из-под которой выбивались лохмами седые волосы, он напоминал злого гнома.

Старик стоял неподвижно на кривых ногах, опирался на трость и, не моргая, смотрел на нас. Он весь трясся, или это тряслась рука, сжимающая фонарь было не понятно.

- Я сказал, забери собак! - проговорил Андрей тише, но уже без истеричных ноток. И сразу прогрохотал выстрел. Больно саданул по ушам. Пуля ударила в стену за спиной старика, высекла фонтан каменной крошки. Старик прищурился, дернулся и скрипучим голосом заверещал на непонятном мне языке. Бросился к нам, размахивая палкой. Андрей не сводил с него пистолета. Карлик пробежал мимо, раскачиваясь всем телом на кривых ногах, словно утлое суденышко на волнах. Он голосил на тонкой скрипучей ноте и охаживал палкой по бокам остановившихся собак, которые по сравнению с ним выглядели пони. Псы виляли хвостами, косились на нас и пребывали в растерянности. Топтались на месте,уворачивались от ударов и не знали, что делать. Наконец, старик выгнал собак из коровника. Взял, прислоненный к стене гофрированный металлический лист, громыхая и скрежеща по бетону, перегородил им вход. После чего, приковылял к нам.

Голени у него были в обмотках, а ступни в тапках с задниками. Быстро взглянув на нас снизу вверх, махнул рукой, приглашая идти за ним, прошатался мимо.

Андрей подождал, пока дед удалится на несколько шагов, убрал пистолет за пояс и пошел следом. Я все оглядывался, прислушивался к тихому бормотанию суки с перебитыми ногами и старался не отставать.

Глава 13. Неблагодарные гости 3

Дождь заметно стих, раскаты грома казались далекими и совсем негрозными. «Можно было догадаться, что ферма обитаемая, - размышлял я, - по соломенной подстилке и корыту. Только почему собаки сразу на нас не набросились, когда мы только приземлились, ведь моторы у Лашки работают ого – го, как громко. Может, хозяин уходил с ними куда-то, скажем, на пастбище и вернулся, опасаясь грозы. А может, выпустил специально? Что-то он не проявил особого рвения в усмирении своры, а зашевелился лишь после того, как над ухом просвистела пуля. Да уж, мутный этот страшила - сторожила, надо с ним повнимательнее».

Мы шли за скрюченным низкорослым дедом, пока не уперлись в торцевую стену. С протяжным звуком растягивающейся пружины он открыл дверь. Перешагнув порог, мы очутились в светлой комнате. Пахло, как и в коровнике: дерьмом и медикаментами. Два больших окна, забранных решеткой, располагались слева и прямо. Небрежно окрашенные белилами стены были утыканы гвоздями. На них висела всякая всячина: провода, веревки, проволока, шланги, кожаные ремни, уздечка, велосипедные камеры, колесо от стиральной машинки, серый заляпанный бурым халат, деревянный стульчак, одежда и еще много прочего барахла. В углу стопкой стояли оцинкованные ведра, рядом несколько бидонов, стеклянная фляга с желтой прозрачной жидкостью. Паутина в углах от пыли стала махровой. Возле вешалки с одеждой обнаружилась дверь во двор. За серым пыльным окном виднелся ржавый трактор, куча щебня, проросшая сорняком, правее