организация недраматического материала в драму

человек был mismanaged из-за установки на его материальную природу, и потому человека нужно освободить, чтобы он стремился к смерти, как и положено; в этом смысл трансцендентного либерализма

Длительность работает, и притом создает удивительную интонацию продвижения через не хочу. Фильм поразительной ценности драматических пауз, молчания, отмеченный игрой Брэда Питта. И моментом катарсиса становится последняя сцена, где его дочь, которая учится играть на гитаре, поет для него песню, пока он едет на машине и ставит диск, с рефреном You're such a loser, dad, а Питт улыбается морщинами, которые оставило ему десятилетие, понимаешь, что все это зачем-то было нужно. Еще это один из первых примеров уместного применения дрожащей ручной камеры — в этой сцене, снятой с кресла рядом с водителем, в кадр попадают какие-то вещи, которые автор мог бы снять на домашнее видео, это редкий пример введения чисто любительской съемки в мейнстримовый фильм.

КОНЕЦ ФЕВРАЛЯ

В тот день мы с отцом посмотрели Moneyball и поехали смотреть «После работы» Скорсезе, который давали в одном московском киноклубе. Девушка Наиля отреагировала для меня очень неожиданно: я привык, что студенты ВГИКа обходят меня стороной. Она и какой-то молодой человек из списка ее друзей добавили меня в друзья на Фэйсбуке с интервалом в 4 минуты. Эта девушка была студенткой Разлогова, и когда она сказала, что после ВГИКа тот взял ее сотрудницей в свой институт, где она, вероятно, уже встречалась с Анной Чикишевой, все было бы кончено, не будь эта ситуация другого рода с самого начала.

ПОЛНОЧЬ В ПАРИЖЕ

Новый фильм Вуди Аллена открывает подборка видов Парижа, and it gets creepy к исходу четвертой минуты. Кажется, что действие не хочет начинаться, и сейчас пойдут финальные титры. Учитывая состояние автора в последние годы («Да ну всё к черту»), я бы не удивился. Он попадает в прошлое, и у него хватает фантазии только на то, чтобы найти правильную девушку. Это все такая подборка банальностей, они попадают в кафе «белль эпок», и их первым делом встречает баркарола из «Сказок Гофмана», а потом канкан, и они знакомятся с Тулуз-Лотреком. Вуди держал эту идею с 2006 года, и почему ей выпало стать первой для него в том новом десятилетии. Во все времена старики говорят, что молодое поколение пустое и лишенное воображения, для женщины 20-х 90-е XIX века — Золотой Век, а они сожалеют, что не могут жить при Возрождении. И вот эта умная мысль так подкупила всех интеллектуалов по всему миру, которые впервые об этом подумали? Какой унылый romance он нам показал в духе one-joke фантазии! Герой не хочет возвращаться в современность, к своей буржуазной семье, красотке, падкой до phony интеллектуалов, с родителями-республиканцами, которые считают его коммунистом и устраивают за ним слежку, короче, к нехорошим людям, которые ведут себя, как Вуди Аллен думает, так, как люди себя ведут, когда они ему не нравятся. Что он хочет сказать про творческий процесс? Он вставляет в свою книгу элементы своего опыта, и Хемингуэй указывает ему, что у героини, которую он списал со своей жены, роман на стороне, о котором он не догадывался. А девушка пишет роман про людей 20-х, который он потом покупает у букинистов и обнаруживает там признания в том, как она к нему относится, и идет использовать это в своих целях.

АНТИ-МЭРИЛИН

Брана в своем исполнении Оливье практически цитирует книгу Майкла Редгрэйва, основанную на лекциях, прочитанных приблизительно в то же время о том, что «некоторые методики и упражнения, которые могли быть полезны в классе, paralysing и деструктивны, and not to put too fine a point on it, чертовски nuisance на сцене».

Люди все еще требуют от исполнителей реальных личностей портретного сходства, словно актер не может играть внутреннюю онтологическую сущность, которая отчасти является более правдивым портретом, чем прямое изображение внешних черт. Вот и Мишель Уильямс не смогла не сделать Монро очаровашкой, придав этой бимбо такие качества, которых в ней никогда никто не видел, и совершенно не передав того взгляда, что мы прекрасно знаем.

4 МАРТА: в метро женщина рядом со мной читала книгу Ницше «Странник и его тень», открытую на разделе «Война как целебное средство».

4 МАРТА

В победе Путина было отмечено еще одно: его резкое нежелание прощать кого бы то ни было, а где-то даже — сразу ударить по оппонентам, откуда этот необязательный и, в общем-то, невынужденный ход с телемостом с Нижним Тагилом, где Путин дал понять, что он целиком на стороне трудового народа, который в той ситуации повел себя более достойно, чем представители творческой элиты, «бездельники и болтуны». Тут с ним трудно не согласиться: Путин чувствует, что он далек от искусства, и у любого столь же стороннего человека такое поведение интеллигенции вызывает понятное отторжение и желание пойти с простым народом, даже если он сам хорошо понимает, что сам он ни к тем, ни к другим прямого отношения не имеет, но выбор между двумя подталкивает его. В этом даже его какое-то сочувствие: воистину, когда слышишь, как кого-то называют «быдлом», хочется пойти к этим людям и встать рядом с ними под этот ярлык. Однако тут была одна загвоздка, потому как если митинги оппозиции даже и привели к каким-то положительным последствиям для перестановок в программе власти и ее отношении, то вот очевидно медвежьей услугой, которую они оказали, было отвратить власть от того направления, в которое ей-то точно предстоит двигаться в ближайшее время. Путину вряд ли кто-то из его окружения сообщил, что он является первым президентом страны после онтологического слома и что это означает: настает время других политиков, тех, кто будет применять к реалиям практической жизни законы искусства, просто потому, что вызов времени решению другому просто не поддастся, и того, кто его не уловит, со своего пути уберет. Тогда как Путин — явно человек предыдущего полустолетия, практичный, трезво оценивающий действительность и исходящий из ее реальности как предпосылки в поведении человека. Казалось бы, он и должен придерживаться принципов Realpolitik в делах международной политики, и все же — именно Путина трудно представить в образе советского лидера-самодура, творящего невесть что в Европе or elsewhere. Более того, за последние годы, возможно — под влиянием образа его преемника, Путин