Шрифт:
Закладка:
24 июня Александр стал почетным гостем на бале в имении графа Левина Беннигсена, который в 1807 году сыграл с Наполеоном вничью при Эйлау. Во время празднества гонец принес царю весть о том, что французы переправляются через Неман в Россию. Александр скрыл эту новость до окончания праздника. Вернувшись в свой штаб, он отдал приказ местным армиям объединиться, если это возможно, но в любом случае отступить вглубь страны. Французы пришли раньше, чем ожидалось; русские войска не смогли объединиться, но отступили в полном порядке.
26 июня царь направил Наполеону предложение возобновить переговоры, но только при условии, что французы немедленно покинут Россию. Не доверяя собственному предложению, он выехал из Вильно с армией Барклая-де-Толли в Витебск. Там, по настойчивому внушению офицеров, что он не приспособлен к определению военной стратегии, он отправился в Москву и обратился к горожанам с призывом жертвовать деньгами и кровью в поддержку захваченного отечества. Они горячо откликнулись, и он с воодушевлением вернулся в Петербург.
27 июня Наполеон со своей главной армией начал долгий поход — 550 миль — из Ковно в Москву. Даже первые дни пребывания в России были тяжелым испытанием: дни были жаркими, ночи холодными, проливной дождь заливал все вокруг. Каждый солдат нес с собой продовольствие на пять дней, но, чтобы сохранить или пополнить запасы, они грабили поля и деревенские дома, невзирая на запрет императора. Армия достигла Вильно 28 июня и разграбила все, что могла, до прибытия Наполеона. Он приехал, ожидая, что его встретят как освободителя; некоторые поляки и литовцы приветствовали его именно так; но некоторые встретили его в мрачном молчании, возмущаясь грабежом.29 Депутация просила его дать обещание восстановить польскую монархию; он не согласился, боясь отдалить пруссаков и австрийцев в правительстве и в армии; он попросил просителей отложить это дело до его победоносного возвращения из Москвы.
Он надеялся догнать и уничтожить одну из царских армий в Вильно, но Барклай и его люди бежали в Витебск, а силы Наполеона были слишком утомлены, чтобы преследовать его. Две недели ушли на восстановление порядка и духа. Череда разочарований подтачивала нрав императора. Он послал своего брата Жерома со значительной армией преследовать Багратиона на юге; Жером, не догнав добычу, вернулся к основной французской армии, получил от Наполеона упрек в медлительности и слабом руководстве, сложил с себя командование и удалился к своему двору в Вестфалию.30
16 июля Наполеон вывел свою обновленную армию из Вильно, совершив 250-мильный марш на северо-восток к Витебску. Он планировал догнать там Барклая де Толли, но этот умный шотландец уже продвигался по дороге на Смоленск. Наполеон не мог преследовать его дальше, поскольку приказал доставить ему подкрепления и припасы в Витебск, а они задерживались. Несколько генералов посоветовали ему разбить там зимний лагерь, а не пытаться добраться до Москвы и обратно до наступления снегов. Наполеон ответил, что Витебск не расположен для успешной обороны и укрепления; что местность слишком малокультурна, чтобы прокормить его армию; что любая задержка до Москвы или решающее сражение дадут России время сформировать и снарядить дополнительные армии, чтобы преследовать французов по пути или блокировать их в Витебске; ничто, кроме захвата святого города и древней столицы России, не заставит Александра смириться.
После пятнадцати дней пребывания в Витебске он вывел свою армию 13 августа в надежде застать Барклая под Смоленском. Это был густонаселенный центр плодородного края, благоприятный, благодаря своему положению на Днепре, для торговли и промышленности, и настолько хорошо укрепленный, что Барклай и Багратион, объединив там свои силы, решили выстоять и хотя бы приостановить продвижение Наполеона.
Французы прибыли 16 августа, измотанные долгими маршами и сократившиеся за счет смертей и дезертирства до 160 000 человек.31 Тем не менее их атака была яростной и эффективной; к ночи 17 августа, то ли от отчаяния русских, то ли от французской артиллерии, город был подожжен, к эстетическому и военному удовольствию Наполеона. «Не находите ли вы, что это прекрасное зрелище?» — спросил он у своего хозяина лошади. «Ужасно, сир», — ответил Кауленкур. Наполеон: «Ба! Вспомните, что сказал римский император: «Труп врага всегда сладко пахнет». «32 18 августа император отправил Марету, министру иностранных дел, донесение, призванное поднять боевой дух Парижа: «Мы взяли Смоленск без потери людей».33 Позднее английский историк подсчитал, что французы потеряли 8–9000 человек, а русские — 6000.34 Потери французов были невосполнимы; русские армии отступили в дружественные города и в резерв призывников.
20 июля царь Александр, обеспокоенный разногласиями и тактикой русских генералов, решил, что его вооруженные силы нуждаются в едином командовании. Он назначил на этот пост Михаила Илларионовича Кутузова (1745–1813), который за время многих кампаний заслужил репутацию авторитетного и успешного полководца. Ему было шестьдесят семь лет, он был ленив и малоподвижен, настолько толст, что по лагерю или полю боя его приходилось возить в карете; один глаз он потерял в бою, а второй болел; он был слегка развратен и медведь с женщинами; но за пятьдесят лет действий он научился военному искусству, и вся Россия хлопотала о его назначении. Он разочаровал почти всех, включая Наполеона, избежав сражения и приказав отступать.
У Наполеона был соблазн отказаться от погони, сделать Смоленск крепостью в центре России, перезимовать там и поддерживать вооруженную линию связи с Западной Европой. Но теперь он оказался в совершенно неожиданной ситуации: его армия была настолько раздроблена расовыми противоречиями и развалом дисциплины, что он чувствовал себя в большей безопасности на марше, где страх перед нападением заставлял сплотиться. «Эта армия, — сказал он генералу Себастьяни, — не может теперь остановиться;… только движение держит ее вместе. Можно идти вперед во главе ее, но нельзя ни остановиться, ни вернуться назад».35
