Гильдии были не в состоянии удовлетворить потребности растущих рынков в стране и за рубежом. Они создавались в основном для удовлетворения потребностей муниципалитета и его окрестностей; их сковывали старые правила, препятствовавшие изобретательству, конкуренции и предприимчивости; они не были приспособлены ни для закупки сырья из дальних источников, ни для приобретения капитала для расширения производства, ни для расчета, получения и выполнения заказов из-за границы. Постепенно на смену гильдмастерам пришли «прожектеры» (предприниматели), которые умели собирать деньги, предвидеть или создавать спрос, добывать сырье и организовывать машины и людей для производства на рынках во всех уголках земного шара.

Деньги поступали от торговли и финансов, от военных трофеев и каперов, от добычи или импорта золота или серебра, от огромных состояний, нажитых на работорговле или в колониях. Англичане уезжали бедными, некоторые возвращались богатыми. Уже в 1744 году было пятнадцать человек, которые, вернувшись из Вест-Индии, имели достаточно денег, чтобы купить выборы в парламент;3 А к 1780 году «набобы», разбогатевшие в Индии, стали силой в Палате общин. Большая часть этого экзотического богатства была доступна для инвестиций. И если во Франции дворянам было запрещено, то в Англии им было разрешено заниматься торговлей и промышленностью; богатство, укоренившееся в земле, росло за счет инвестиций в деловые предприятия; так, герцог Бриджуотер рискнул своим состоянием в добыче угля. Тысячи британцев вкладывали свои сбережения в банки, которые выдавали кредиты под низкие проценты. Ростовщики были повсюду. Банкиры поняли, что самый простой способ заработать деньги — это работать с чужими деньгами. В 1750 году в Лондоне было двадцать банков, в 1770-м — пятьдесят, в 1800-м — семьдесят.4 В 1750 году Берк насчитал двенадцать банков за пределами Лондона; в 1793 году их было уже четыреста.5 Бумажные деньги добавлялись к оплодотворяющей пыльце; в 1750 году они составляли два процента валюты, в 1800 году — десять процентов.6 Накопленные деньги стали вкладываться в инвестиции, когда торговля и промышленность объявили о своих растущих дивидендах.

Множащиеся магазины и фабрики нуждались в людях. К естественному предложению рабочей силы добавилось растущее число сельских семей, которые больше не могли зарабатывать на жизнь на ферме. Процветающая шерстяная промышленность требовала шерсти; все больше земли изымалось из обработки и отдавалось под пастбища; овцы заменили людей; Голдсмитс-Обурн был не единственной заброшенной деревней в Британии. В период с 1702 по 1760 год было принято 246 актов парламента, разрешающих изъятие четырехсот акров из посевов; в период с 1760 по 1810 год было принято 2438 таких актов, затронувших почти пять миллионов акров.7 По мере совершенствования сельскохозяйственной техники мелкие хозяйства становились нежелательными, поскольку они не могли использовать или оплачивать новые машины; тысячи фермеров продавали свои земли и становились наемными рабочими на крупных фермах, на сельских мельницах или в городах. Крупные фермы, с более совершенными методами, организацией и машинами, производили больше продукции на акр, чем фермы прошлого, но они почти уничтожили йоменов, или крестьян-собственников, которые были экономической, военной и моральной опорой Англии. Тем временем иммиграция из Ирландии и с континента пополнила ряды мужчин, женщин и детей, которые боролись за рабочие места на фабриках.

Наука сыграла лишь скромную роль в экономических преобразованиях Англии XVIII века. Исследования Стивена Хейлза по газам, Джозефа Блэка по теплу и пару помогли Уатту усовершенствовать паровую машину. Лондонское королевское общество состояло в основном из практиков, которые отдавали предпочтение исследованиям, обещавшим промышленное применение. В британском парламенте также учитывались материальные соображения; хотя в нем преобладали землевладельцы, некоторые из них занимались торговлей или промышленностью, а большинство членов были отзывчивы на мольбы и посулы бизнесменов о смягчении ограничений, которые прежние правительства накладывали на экономику. Сторонники свободного предпринимательства и свободной торговли, а также заработной платы и цен, которые должны свободно расти или падать в соответствии с законами спроса и предложения, заручились поддержкой нескольких парламентских лидеров, и юридические барьеры на пути распространения торговли и мануфактуры были постепенно разрушены. Все условия, необходимые для приоритета Англии в промышленной революции, были выполнены.

II. КОМПОНЕНТЫ

Материальными элементами промышленной революции стали железо, уголь, транспорт, машины, электроэнергия и фабрики. Природа сыграла свою роль, обеспечив Англию железом, углем и жидкими дорогами. Но железо, поступавшее из шахт, было пронизано примесями, от которых его приходилось освобождать путем плавки — расплавления или сплавления с огнем. Уголь тоже содержал примеси; их удаляли, нагревая или «варя» уголь, пока он не превращался в кокс. Железная руда, нагретая и очищенная до различных степеней путем сжигания кокса, превращалась в кованое железо, чугун или сталь.

Для увеличения тепла Абрахам Дарби построил (1754 f.) доменные печи, в которых дополнительный воздух подавался в огонь из пары сильфонов, приводимых в действие водяным колесом. В 1760 году Джон Смитон заменил сильфон насосом для сжатого воздуха, приводимым в действие частично водой, частично паром; постоянное высокое давление подняло производство промышленного железа с двенадцати тонн до сорока тонн на печь в день.8 Железо стало достаточно дешевым, чтобы его можно было использовать сотнями новых способов; так, в 1763 году Ричард Рейнольдс построил первую известную железную дорогу — железные рельсы позволили вагонеткам заменить вьючных лошадей при перевозке угля и руды.

Началась эпоха знаменитых железных дел мастеров, которые доминировали на промышленной сцене и делали огромные состояния, используя железо для целей, которые казались совершенно чуждыми этому металлу. Так, Джон Уилкинсон и Абрахам Дарби II перекинули через реку Северн первый железный мост (1779). Уилкинсон позабавил Англию, предложив построить железный корабль; некоторые говорили, что он сошел с ума, но, опираясь на принципы, установленные Архимедом, он собрал из металлических листов первое известное в истории железное судно (1787). Бизнесмены приезжали из-за границы, чтобы увидеть и изучить великие работы, созданные Уилкинсоном, Ричардом Кроушей или Энтони Бэконом. Бирмингем, расположенный вблизи обширных месторождений угля и железа, стал ведущим центром железной промышленности Англии. Из таких мастерских в магазины и на фабрики Британии хлынули новые инструменты и машины, более прочные, долговечные и надежные.

Уголь и железо были тяжелыми и дорогостоящими, поэтому их можно было перевозить только по воде. Богатая изрезанная береговая линия позволяла морским транспортом добираться до многих крупных городов Британии. Чтобы доставить материалы и продукты в города, удаленные от побережья