Я даже испытал некоторое разочарование. Мне хотелось, чтобы на нашем пути возникли непреодолимые препятствия, чтобы нам пришлось свернуть и искать какие-то обходные пути и в конце концов прийти в какое-нибудь другое место, где нас будут ждать другие артефакты или книги с техниками, которые очень нам бы пригодились. Или площадки для медитации… Да мало ли что хорошее! Но в белом зале было пусто.

И мы, спустившись на пол и поменяв построение, — вперёд ушли Олег и Степан со щитами — направились к тёмному залу.

Я помнил, что в тёмном зале оставались монстры, которые отступили, прежде чем на нас обрушились стихии одна за другой.

Так мы и переступили границу света и тьмы. И остановились, выставив щиты на максимум — нужно было время, чтобы глаза привыкли к темноте.

Мы были очень уязвимы. Но снова на нас никто не напал, никаких испытаний не обрушилось. Как будто организаторы этого цирка заботились о том, чтобы мы не растеряли силы перед схваткой. И это, кстати, нервировало больше всего.

Конечно же магический кристалл был под завязку наполнен ци и теперь светился, выполняя роль фонарика. Но, как ни странно, это совсем не успокаивало.

Привыкнув к темноте, мы так же в построении направились к входным дверям. Медведь и Настя шли последними. Хотелось думать, что монстры нас не трогали именно поэтому. Ну или они просто разбежались — почему нет?

Так или иначе, но до двери мы дошли спокойно. В том смысле, что никто не создал для нас непреодолимых преград…

Дошли и остановились. Не сговариваясь.

Мне был ясен всеобщий настрой, и я отдал команду:

— Сейчас перекусим, потом отдыхаем. Час на отдых. После этого с новыми силами пойдём.

Никто ничего не сказал. Только девчонки засуетились, накрывая импровизированный стол.

Всё было спокойно, по-деловому. Словно они не на стол накрывали, а готовили оружие перед боем — смазывали, протирали, точили…

Кстати, парни тоже не бездельничали. Они как раз проверяли свои артефакты и негромко обсуждали, какие техники они могут применить в предстоящем бою, как их можно сочетать для лучшего эффекта. По нашим с Анной и Хен Ло рассказам они примерно представляли, что их ждёт.

Когда девчонки позвали нас на обед, Полина села рядом со мной.

Она сильно нервничала. И никак не могла есть.

— Ты поешь, — мягко сказал я ей.

— Не могу, — призналась девушка. — Кусок поперёк горла встаёт и всё.

Я понимал её нервы и её страх. И понимал, что Полину нужно успокоить. Как и остальных. Как-нибудь отвлечь, что ли… А то сейчас перенервничают, останутся голодными и в ответственный момент просто не смогут сражаться.

А потому я мягко спросил у Полины:

— Когда вернёмся, ты поедешь со мной в имение или к себе домой?

Полина некоторое время с недоумением смотрела на меня, но потом всё же ответила:

— Конечно, с тобой! Или ты не хочешь, чтобы я была с тобой? — её голос прозвучал настороженно и с подозрением.

— Да что ты! Конечно же я буду рад тебе! — ответил я.

Я-то хотел просто отвлечь Полину, чтобы она не думала сейчас о предстоящем бое. Но Полина, похоже, отвлеклась очень качественно…

— А Ян Лин куда поедет? — спросила она.

— Когда вернёмся в академию? — спросил в ответ я.

— Ну конечно! — ответила Полина.

Я посмотрел на Ян Лин и увидел: она тоже с напряжением ждёт, что я отвечу.

— Я обещал позаботиться о Лин-эр, — ответил я Полине. — Поэтому она тоже поедет с нами. Ты же не против? — спросил я у Полины.

— Я-то не против, — негромко сказала Полина. — Но мне прежде хотелось бы знать, в качестве кого поеду я и в качестве кого поедет Лин-эр? А ещё, поедет ли Анна?

И Полина уставилась на Анну.

Анна покраснела до корней волос, но ничего не сказала. И… она тоже ждала, что я отвечу.

Я уже не рад был, что затеял этот разговор. Однако, наверное, пришло время расставить все точки над и.

— Я обещал Анне, что женюсь на ней, если мы выберемся из этой заварушки, — признался я.

Полина усмехнулась. А потом расхохоталась в голос.

А я вдруг разозлился. И само собой выскочило:

— Я хочу, чтобы ты, да и все вы знали. У меня скоро родится сын. Моя служанка беременна.

Сказал и сразу на душе стало как-то легко и свободно.

— Что? — переспросила у меня Анна.

— Я скоро стану папой, — ответил я. И добавил: — Я подумал: нам сейчас предстоит тяжёлый бой. И я хочу, чтобы перед этим боем не осталось никаких недосказанностей. Вот и решил рассказать обо всём как есть, не таясь.

Анна кивнула, поддерживая меня.

Полина заметила этот кивок и сделала правильные выводы:

— Она знала о твоём ребёнке?

Я кивнул.

— Когда мы с Анной были на индивидуальном испытании, так сложилось, что я рассказал.

Полина посмотрела на меня и вдруг спросила:

— Ей рассказал, а мне нет? Зачем ты так со мной?

— Что ты имеешь ввиду? — уточнил я.

Конечно, я догадывался, о чём она. Но вдруг я ошибся в своих предположениях. И будет ещё больше недопонимания.

— Вот это всё! — ответила Полина, ничуть не прояснив ситуацию.

— Матрёна была до тебя, — начал я оправдываться. — Так получилось, что некоторые эпизоды выпали из моей памяти. Практически всё, что было до похорон… Я тебе рассказывал, помнишь? К тому же Матрёна просто служанка. Но так получилось, что она забеременела…

Полина тяжело вздохнула и начала загибать пальчики:

— Матрёна, Анна, Ян Лин, я… Кто ещё? Марта? Анастасия?.. Чего ты мелочишься? Бери и их в жёны! И Яньлинь вон ещё!

От её слов Марта и Анастасия густо покраснели, а Яньлинь прижалась к Дэшэну.

— А я не против пойти пятой женой, — вдруг сказала Марта.

И я вспомнил, как она ещё в имении смотрела на меня. Как помогала мне, когда пошли просители, как тренировалась со мной. Вспомнил, как ещё тогда между Мартой и Полиной искрила ревность, причём обоюдная… И как всё стало сложно после того, как сначала она мне, а потом я ей спас жизнь. Ведь Марта ещё тогда была влюблена в меня!

Но если с Мартой ещё было как-то понятно, то, что последовало после, повергло меня в шок.

Неужели всё дело в том, что я получил родовую силу и теперь привлекателен для девушек? Как там сказал Хотен? Нужно больше жён и больше детей? Н-да… И похоже сейчас я наблюдал подтверждение всем тем словам.

— А я готова пойти шестой женой, — с усмешкой произнесла Анастасия.

За столом повисло молчание.

— Вот так отвлёк от предстоящей битвы, — пробормотал я, совершенно не представляя, как теперь выпутываться.

А Марта продолжила:

— Ты же сказал, что нужно признаться во всём, чтобы идти в бой с лёгкой душой. Вот я сказала, что давно люблю тебя, и мне