что интрижки ничего для него не значат и он просто убивает время в ожидании «той самой». Несмотря на свое непостоянство, Йен верит в существование настоящей любви, которую ничто не способно разрушить. Я, в свою очередь, считаю, что не так много вещей могут противостоять реальности. В конце концов, только одно остается несомненным: смерть. Я вижу это каждый день, неделю за неделей – и не знаю, выдержу ли мысль, что могу в любой момент потерять дорогого человека.

Стоит ли оно того?

Да. Нет. Не знаю. Лора смотрит на меня, а я не могу определиться.

Понимаю, почему так злился, когда Йен пригласил ее на свидание. Он бы либо бросил ее после одной ночи, либо женился на ней. Я снова и снова представлял оба варианта, что стоило мне немалых нервов.

Проклятье… Лора – врач. Начинающий хирург. Мы выбрали эту профессию не потому, что у хирургов много выходных, короткие смены и мы всегда заканчиваем вовремя. Не потому, что общение с пациентами похоже на медовый месяц, а операции такие легкие, что можно параллельно подпевать караоке. Есть причины, по которым мы редко бываем дома, ходим после работы выпить или ночуем в больнице.

Есть причины, по которым врачам не следует вступать в близкие отношения с коллегами.

Но сейчас я не могу вспомнить почему…

– Мне пора, – откашлявшись, говорит Лора. – Не хочу показаться грубой, но… я отняла у тебя достаточно времени. Мне надо принять душ и…

При слове «душ» в голову лезут разные образы. Прекрасно.

– Я отвезу тебя домой. Сейчас, только Джекса покормлю…

– Нет, это необязательно. Правда. Я сама доберусь. Или нет? – Она задумчиво морщит лоб. – Я живу к югу от Солт-Ривер.

– Значит, идти придется далеко?

– Ты понятия не имеешь, где мы, да?

– Ну, я живу к северу от больницы.

Улыбнувшись, жду больше информации, и наконец Лора называет адрес.

– Надеюсь, я ничего не перепутала, в голове какой-то сумбур… – бормочет она.

– Я с удовольствием подброшу тебя до дома. Заодно заеду в заповедник Финикс-Маунтинс. Конечно, ты можешь пойти пешком или сесть на автобус, но так будет куда дольше.

– Хорошо, – наконец соглашается она и улыбается. – Но если ты не против, сначала я сгоняю в ванную.

Уже через несколько минут мы сидим в машине, и мне приходится прилагать усилия, чтобы смотреть на дорогу, а не на Лору. Тем более что Джекс от нее не отлипает. Мне не хватило духу снова оставить его одного, поэтому теперь кот растянулся у Лоры на коленях. Когда она перестает его гладить, он начинает громко возмущаться. Пушистая зараза. Мечтаю оказаться на его месте. Господи, о чем я только думаю…

– Он лапочка, – восторженно говорит Лора, вырывая меня из раздумий.

– Да. Когда не скучает и не хочет есть.

– Ты всегда берешь его с собой, когда куда-то едешь?

– Да, за исключением тех случаев, когда мне надо на работу или в магазин. Он особенный, – говорю я, поглядывая на кота, который пользуется создавшимся положением по полной. Можно подумать, его никогда в жизни не гладили! – Джекс – одиночка и не очень любит компанию. Я сделал в задней двери специальную дверцу, чтобы он мог выходить на улицу, когда меня нет дома.

Это один из плюсов бунгало.

– Ты взял его из приюта?

– Нет, он… достался мне в подарок.

Чувствую взгляд Лоры и слышу вопросы, которые она не задает. После того как я заколебался с ответом, любому стало бы очевидно, что я недоговариваю.

Проклятье.

– Ты не должен ничего мне объяснять, – спокойно говорит Лора.

Не должен, но хочу – потому, что она не ждет от меня объяснений. Слова сами слетают с языка, пока мы едем через Финикс к ней домой.

– Джеком звали мальчика, которого мы… которого я не смог спасти. На моем третьем году интернатуры к нам доставили нескольких человек, пострадавших в результате сильного шторма. Здесь это редкое явление. Редкое, но возможное.

Я до сих пор помню взволнованные голоса и суматоху, то, как поднимается паника по мере того, как количество пострадавших увеличивается.

– Мальчик с отцом возвращались из приюта для животных, где взяли Джекса. Джекс пробыл их питомцем всего десять минут. Затопленная дорога, плохая видимость… Машина попала в аварию. Отец погиб на месте. А мальчик, он… – тяжело сглатываю и, взяв себя в руки, продолжаю: – Спасателям удалось вытащить его из машины. Широкий стержень пронзил живот, аорту и другие органы – поджелудочную железу, желудок… Оно и неудивительно, учитывая размеры ребенка… Увидев его, я сразу понял, что надежды почти нет. Мы действовали быстро, но недостаточно. Мы даже не успели извлечь стержень.

– Ты ни в чем не виноват.

Грустно фыркаю.

– Мы всегда говорим эти слова другим, но не верим им, когда слышим.

Лора не отвечает, ей нечего сказать. Это правда. К другим мы куда снисходительнее, чем к себе.

– Кот не получил ни царапины. Ни единой! Мальчик крепко держал переноску, поэтому в больницу их привезли вместе. Среди всего этого хаоса я наклонился к мальчику и спросил, как его зовут. «Джекс», – ответил он и спросил, жив ли кот. Я заверил, что позабочусь о нем и…

Удивленно вздрагиваю, когда Лора неожиданно накрывает мою руку своей. Мне требуется время, чтобы опомниться и продолжить:

– Он посмотрел на меня большими карими глазами и задал вопрос: «Обещаешь?»

– И ты пообещал, – тихо произносит Лора.

– Да. Котенку было около трех месяцев, и я назвал его в честь мальчика, потому что… не мог поступить иначе. Несмотря на работу и нехватку времени, я не мог бросить Джекса и нарушить обещание.

Глава 17

Лора

Понятия не имею, что на меня нашло. Я решаю прислушаться к интуиции и накрываю руку Нэша своей. Это происходит спонтанно. Я пытаюсь его утешить, молча выразить стандартное «ты не один», «мне это знакомо» и «легче со временем не станет».

Немногое в жизни сближает людей так, как понимание.

И все же то, что я продолжаю держать его за руку, кажется чем-то неправильным.

Нэш ничего не говорит. Видно, что мыслями он далеко. Решаю не навязываться: мы не друзья, а лишь коллеги – начальник и подчиненная.

Стоит мне отстраниться, как Нэш берет мою руку в свою, в сравнении с моей его кажется огромной, и коротко сжимает, словно говоря «спасибо».

Я поглаживаю Джекса, который спит у меня на коленях, и смотрю в окно, сражаясь с усталостью. Веки медленно тяжелеют. Мимо проносится Финикс, меня слепит солнце, которое поднялось уже достаточно высоко. Хорошо, что