***

На головы Далии и Майкла надели тканевые плотные мешки, не пропускающие свет. Они пытались упираться, но мужские руки крепко сжимали, не давая даже шанса на побег. Вокруг стояла оглушающая тишина, к Далии постепенно подбиралась паника, грозившая перерасти во что-то большее. Девушка вцепилась ногтями в незакрытую кожу мужчины, чувствуя, как ногти входят в грубую обветренную плоть. С мрачным удовольствием, которое притупило страх, она вдавила пальцы ещё сильнее, слыша как похититель начинает приглушённо ругаться.

Их затолкнули в какое-то помещение, где уже находились люди. Перешёптывания стихли, когда появились новые пленники, и возобновились лишь после ухода мужчины. Запах пота, мочи и крови ударил по чувствительному носу Далии, заставив подавить рвотный рефлекс. В голове девушки замелькали картины из кошмара, потому что темница пахла очень похоже. Мешок не давал осмотреться, и девушка могла лишь обнимать всё ещё всхлипывающего мальчика. Голоса, что окружали их, принадлежали, наверное, десятку человек. Дети, подростки, взрослые — тут словно рай работорговца.

Успокаивая Майкла, девушка и сама удерживала себя на грани срыва. Её мысли заполнялись криками, смердящими телами пленников, и свистом кнута в руках палача. Для неё реальность постепенно сливалась с кошмаром, не так давно терзавшим её во сне. Лишь ребёнок, требующий защиты, не давал страху завладеть телом и душой. Далия раз за разом слышала свист в ушах, и сильнее обнимала мальчика. Её нос улавливал страх таких же пленников и она утыкалась головой в мешок Майкла. Дракончик стал соломинкой, что отвлекала от всего. Неизвестно сколько их так продержали, в холодной и сырой комнате. Для Далии время замедлилось и тянулось, как изощрённая пытка.

Шум от пленников начал нарастать, парочка принялась выкрикивать незнакомые слова, и Далия с трудом расслышала звук открывающихся дверей. Судя по тяжёлым шагам, зашло несколько мужчин и начали копошиться возле людей. Они вешали на них какие-то цепи и выводили наружу. Далия и Майкл были последними, на кого упали цепи из странного металла. Тонкая шея девушки сразу ощутила присутствие ошейника, что начал стягивать нежную кожу. Сплав холодил кожу, не давал выпустить даже каплю демонической силы. Подняв парочку на ноги, неизвестный похититель снял с их голов мешки и девушка смогла рассмотреть лицо мужчины.

Молодой, но уже лишившийся парочки зубов, он нагло ущипнул Далию за задницу. И, крепко ухватившись за цепь, вывел их из комнаты. Ведя по многочисленным коридорам, петляющим и уходящим под землю, он, наконец, остановился у большой двери. Отворив незапертую дверь, он не церемонясь впихнул Далию в просторный зал. Амфитеатр, явно созданный под землёй, пустовал. Дверь, из которой вывели пленников, вела в авансцену, наполовину скрытую тяжёлыми алыми шторами.

Группа пленников уже сидела на холодном полу сцены, прижимаясь друг к другу. Помимо людей, и не только, судя по зелёной и синей коже, тут расположили ещё сотню разнообразных вещей. На подставках, столах, и просто на полу, лежали артефакты и произведения искусства. Картины и ювелирные украшения, магические штучки и новейшие изобретения, лишённые магии. Они подсвечивались магическими шариками, что давали мало света. Далия в немом удивлении рассматривала всё это богатство, представляя, сколько здесь денег — стоит лишь протянуть руку, чтобы ни в чём не нуждаться до конца жизни.

Их с Майклом грубо толкнули в сторону остальных несчастных и Далия прекратила крутить головой. Лишь бросила злой взгляд на мужчину, что стоял у неё за спиной. Тот усмехнулся. На мгновенье, девушка увидела совершенно другое лицо, которое было поистине демоническим. Тот стражник, из города демонов, ухмылялся точно так же. По лицу девушки прошла рябь, словно волна, но ошейник подавил инстинктивную трансформацию.

Девушка прошла в угол, где было меньше всего пленников, и села, потянув за собой мальчика. Его руку она не выпускала даже на секунду, боясь, что он исчезнет, как и её выдержка. Обняв его, она уткнулась в его золотые волосы и покрепче сжала руки. Она слышала как постепенно заполняется зал, как громкий голос ведущего наполняет амфитеатр. Что-то продают, выкрикивая баснословные суммы, и зал изредка взрывается криками. Людям, по ту сторону штор, весело. Они радуются новым покупкам и отдают тысячи золотых за контрабанду.

Далия перестала следить за временем, она лишь наблюдала как пустеет авансцена. Вскоре, остались лишь люди, которых по одному выводили на сцену. Плач и стенания не прекращались, Далия кожей ощущала чужие страдания и страх, что липкими лапами скользил от одного человека к другому. Сперва продали взрослых зелёных и синий людей, когда их выводили на сцену, люди по ту сторону прямо взрывались. Далия различала ругательства и свист, который сопровождал торги. Её милое личико кривилось и она с омерзением слушала, как покупают собратьев по несчастью. Прикрыв глаза, девушка старалась не обращать внимание на пустеющий угол рядом с собой. Скоро, совсем скоро, придёт и её очередь. При мысли об этом девушка всё сильнее сжимала объятья, и пришла в себя лишь когда мальчик вскрикнул от дискомфорта.

— Прости, — выдохнула Далия в золотую макушку.

Внезапно, её грубо схватили за руку, и потащили на сцену. Мужчина, который привёл их сюда, теперь вытаскивал девушку на сцену. Он выпихнул её за штору, и на неё тут же направили поток света, подсвечивая фигуру и внешность. Далия, ослеплённая яркой вспышкой, лишь жмурилась и кривилась. Глаза заболели, и заслезились, из-за чего по щеке потекла слезинка. Далия сделала несколько шагов вперёд, из-за затянувшейся цепи, и зал взорвался одобрительными криками.

— Изюминка этого вечера! Настоящая львица, которую было очень сложно заполучить! — крик ведущего почти утонул в шуме толпы. — Всего шесть тысяч монет, и она украсит Ваш дом и постель! Посмотрите на эту фигуру — вылитая статуя Богини-матери! Ну же, кто предложит больше? Вы? Принято! Кто же даст больше?

Далия замерла под лучом света, и медленно зверела. Её продавали, как рабыню и скот. Полудемон всю жизнь провела под невидимым клеймом дочери рабыни, с трудом уживаясь в родном мире. Она надеялась, раз судьба подарила ей этот шанс, то всё будет иначе. Но теперь, стоя под всеми этими липкими взглядами, она чувствовала себя хуже скотины. Ту хотя бы убивают, если она перестаёт приносить пользу. Здесь же участь предстояла гораздо-гораздо хуже. Холодный пот покатился по спине девушки, заставляя грязное платье липнуть к телу.

— Итак, двадцать тысяч раз. Двадцать тысяч два. Двадцать тыс- Что, я не ослышался? Двадцать пять тысяч, продано! Господин, пройдите