Федул Саввич Перовский сидел всвоём огромном пустом кабинете ибездумно листал страницы бесчисленных докладов. Сухой иёмкий канцелярский текст, иногда разбавленный наглядными графическими материалами, содержал информацию осостоянии дел большого количества служб нацелой планете инемножко заеёпределами. Заобладание этими документами иные отдали быочень иочень многое.

Перовский листал, листал, листал… Апотом вдруг резким движением смахнул все голографические интерфейсы ипогасил их. Просто признался самому себе, что теряет время зря, ипресёк нерациональную трату столь ценного ресурса. Сосредоточиться наповседневной работе никак неполучалось.

Стех пор, как ему доложили овозвращении дочери, все мысли главы могущественной ивлиятельной семьи стала занимать одна-единственная проблема. Конечно, можно было зарыться отнеё вворохе повседневных забот исиюминутных потребностей, сделать вид, что еёнесуществует вовсе… Ноэто стало быопаснейшим самообманом. Без правильного решения этой самой важной наданный момент проблемы, все остальные успехи инеудачи незначили ровным счётом ничего.

Поэтому Федул Саввич бросил бесплодные попытки заняться работой, откинулся вудобном кресле иуставился куда-то сквозь высокий сводчатый потолок, покоящийся надвух рядах массивных колонн. Созерцание толщи декорированного под мрамор металла, способного выдержать длительную орбитальную бомбардировку, всегда наполняло сердце спокойствием, аразум— уверенностью.

Обычно Перовскому несвойственны были колебания.

Несомневался онисейчас.

Ну, почти несомневался…

Хотя, даже если быему исвойственны были колебания ипорывистость, это уже всё равно ниначто бынеповлияло. Все фигуры расставлены, ходы сделаны. Если какие-то критические ошибки ибыли допущены, ракета покинула пусковую шахту иназад еёневернуть. Все, что остаётся— ждать, когда запущенные процессы отработают так, как требуется.

Или неотработают.

Полной определённости небывает никогда, как истопроцентных гарантий. Перовский привык вовсе свои действия ивкаждое решение закладывать некоторый процент риска. Всегда рассматривал помимо успешных иудачных вариантов развития событий также инегативные. Вопрос всегда был только втом, какую изветок развития будущего считать основной итратить наподготовку кней основное количество ресурсов, акакую— второстепенной.

Исейчас, глядя впотолок, Перовский как раз обэтом идумал. Неошибся лионвоценке рисков, нестоило лиорганизовать всё иначе. Икак можно разрешить ситуацию, если всё вдруг обрушится вПреисподнюю.

Так Снежана отца изастала, смотрящим куда-то вдаль иглубоко погружённым вдумы.

Девушка решительным шагом прошла мимо секретаря, даже непосмотрев вего сторону, исходу ввалилась вкабинет. Это несоставило труда— все двери услужливо открывались перед нею, полноценным членом семьи идочерью еёглавы.

Для юной госпожи небыло запертых замков итайн, она имела все возможные допуски. Кроме разве что некоторых, сокрытых вглубине души еёотца… Нообэтом Снежана старалась недумать.

Когда она вошла, Перовский продолжал сидеть взадумчивости, как будто необратил внимания надолгожданную гостью.

—Папа…— голос подвёл девушку, всегда холодно-спокойную иневозмутимую.

Только после этого Федул Саввич наконец стряхнул ссебя оцепенение. Вскочив сосвоего кресла, обошёл стол, сделал несколько стремительных шагов навстречу дочери, крепко обнял еёипоцеловал влоб.

—Вернулась,— насуровом ивсегда спокойном лице Перовского мелькнуло лёгкое подобие улыбки.— Наконец-то!

—Да… Вернулась.

—Это хорошо. Наконец-то сможем поговорить нормально. Твои сообщения заставили меня немного напрячься…

—Правильно заставили. Это жопа, папа!

—Прости, что?..

Вглазах Перовского мелькнуло неподдельное удивление. Раньше Снежана при нём невыражалась. Нет, благодаря усилиям доверенных агентов иабсолютно надёжной следящей аппаратуры онвподробностях знал что, где, когда, идаже кому она говорила, включая дословное содержание иинтонации, инестроил поповоду морального облика дочери никаких иллюзий.

Нособственными ушами такое услышал впервые.

—Жопа, папа. «Жэ», «о», «пэ», «а».

Перовский смерил дочь долгим внимательным взглядом, после чего махнул рукой, приглашая устраиваться наодном израсставленных вдоль стен кресел, асам вернулся всвоё.

—Докладывай.

—Итак…— Снежана проигнорировала приглашение садиться наположенные для обычных посетителей места ивзгромоздилась прямо настол, вполоборота котцу.

Федул Саввич хотел было одёрнуть дочь иуказать нанедопустимость подобного поведения… Нотут жемысленно махнул наэто своеволие рукой. Вконце концов, двери заблокированы, глушилку онтолько что включил— это помимо стационарной, итак работающей круглые сутки… Так что информация опроисходящем вкабинете дальше них двоих неуйдёт. Аесли девочке так требуется сейчас это— пусть делает.

—Итак, Снежана. Итак…

Девушка прокашлялась, почистив горло. Глубоко вдохнула, набирая воздух. Ивсё-таки начала свой доклад.

—Итак, папа. Изнашей системы мывылетели вовсе ненаТехнотрон, куда вроде как должны были, авсистему Пси Червя, очём никакой договорённости заранее небыло. Мызнали, что объект будет использовать полёт засестрой всвоих интересах, однако то, что онзадумал икуда именно оннаправился, стало для нас сюрпризом…

—Снежана.

—Да?

—Факты язнаю итак. Доклады итвои, инаших людей— читал. Явсё жду, когда тынаконец расскажешь мне то, что нельзя доверять никаким носителям иканалам связи…

—Прости. Немного невсебе. Раньше незадумывалась… Атут, как оказалась дома, икак представила наяву, что мывсё потеряем…

—Прямо даже так?

—Да, папа. Прямо даже так. Вижу эту картину очень иочень отчётливо…

—Рассказывай!

—Яизучила объект. Насколько это было возможно, конечно… Итеперь могу судить онём снекоторой степенью достоверности.