Шрифт:
Закладка:
— И еще, товарищ капитан… Скажите, каким образом вы связывались с преступником? По почте? Или звонили по телефону?
Витвицкий, долго слушавший Брагина, смотрел на полковника совершенно растерянным взглядом. Все сказанное было каким-то нелепым фарсом.
— Я не понимаю, товарищ полковник, — честно сказал он.
Постучали. Дверь открылась, вошел Ковалев. Брагин обернулся на него, кивком указал на свободное место.
— Что вы не понимаете? — обратился Брагин к Витвицкому. — Кому из вас пришла в голову мысль придумать ход со вторым убийцей и отвлечь следствие? Или у вас есть кто-то еще в вашей этой банде, а?! — Брагин внезапно повысил голос. — Мозговой центр! Так? Что вы молчите?
Витвицкий снял очки и принялся протирать платком и без того чистые стекла.
— Это какой-то бред, — тихо сказал он наконец. — У вас нет оснований меня обвинять!
Брагин растянул губы в хищной ухмылке:
— Поверьте, оснований более чем достаточно. Вот и товарищ полковник подтвердит, он в курсе. — Он кивнул на молча сидящего рядом Ковалева.
— В курсе чего?! — разозлился Витвицкий. — Что тут вообще происходит?
— Честно говоря, Виктор Петрович, ваши обвинения слишком… радикальные, что ли? — подал голос Ковалев. — Капитан Витвицкий зарекомендовал себя как принципиальный работник…
— А я миндальничать тут не собираюсь! — заорал Брагин. — Налицо преступный сговор, а вы, товарищ полковник, пытаетесь покрывать…
— Кого? Преступника? Это еще надо доказать! — резко бросил Ковалев.
— Докажем! — пообещал Брагин.
— Ну ты это, товарищ полковник! Берегов-то не теряй!
В дверь снова постучали.
— Войдите! — недовольно рыкнул Брагин.
В кабинет вошел Горюнов. Быстро окинул взглядом лица присутствующих, понял, что обстановка накалена до предела.
— Что вам, майор? — сердито спросил Брагин.
— В Батайске началась операция по задержанию подозреваемого, — спокойно сказал тот. — Липягин передал. Просит быть на связи.
Брагин несколько секунд осмысливал услышанное, потом повернулся к Витвицкому с противной ухмылкой:
— Вот и все. Скоро ваш подельник будет задержан!
Горюнов изумленно покосился на Брагина, перевел взгляд на Витвицкого. Виталий Иннокентьевич в ответ лишь молча развел руками.
— Виктор Петрович, на каком основании вы выдвигаете обвинения против капитана Витвицкого? — поинтересовался Горюнов.
— Вы все узнаете из материалов уголовного дела, майор, — сухо отозвался Брагин. — Все свободны.
* * *
Тетя Таня привычно возвращалась с работы с продуктовыми сумками. У подъезда ей навстречу из тени вышел Липягин.
Тетя Таня спокойно посмотрела на него.
— Костик, опять ты меня пугаешь?
— Майор уголовного розыска Липягин. — Он показал удостоверение. — Ваш племянник дома?
Тетя Таня от растерянности выронила сумку, прижала руки к груди. Она была напугана.
— Ох… Я так и знала, что он что-то натворил…
— Так дома или нет?
Тетя Таня неуверенно кивнула, недоверчиво глядя на Липягина.
— Должен быть дома…
Майор повернулся, махнул оперативникам, и несколько человек забежали в подъезд. Последними вошли Овсянникова и сам Липягин.
На лестничной площадке третьего этажа оперативники встали по обе стороны от обитой дерматином двери в квартиру. Овсянникова осталась на лестнице, ступенек на пять ниже, еще ниже заняла позицию пара милиционеров в форме. С ними стояла и беззвучно плачущая тетя Таня.
Липягин подошел к двери.
— Может быть, я попробую? — шепотом спросила Овсянникова.
— Спокойно. Не думаю, что тут будут какие-то проблемы. — Липягин обернулся, жестом подозвал тетю Таню, указал ей на место рядом с собой и нажал на звонок.
Вместо треска зуммера или привычного «дин-дон» раздалась соловьиная трель. В глубине квартиры послышались шаги, затем из-за двери донесся голос Черемушкина.
— Теть Тань, ты?
Липягин жестом показал тете Тане, что нужно ответить утвердительно.
— Да, Костик. Открывай, — дрожащим голосом ответила тетя Таня.
В замке заскрежетал ключ. Липягин отодвинул тетю Таню подальше; он и оперативники приготовились ворваться в квартиру.
Дверь приоткрылась, но не широко: Черемушкин не снял цепочку. Через щель он увидел милицию. Издав испуганный крик, он попытался захлопнуть дверь, но Липягин навалился на нее и не дал этого сделать.
Бросив бесплодные попытки, Черемушкин, громко топая, бросился куда-то в недра квартиры. Липягин отскочил от двери, один из оперативников просунул руку и попытался снять цепочку.
— Пятый, держите окна, — рявкнул Липягин в рацию.
Послышался грохот открываемой рамы, звон стекол. Оперативник наконец снял цепочку и распахнул дверь. Липягин с пистолетом в руке первым ворвался в квартиру, на ходу крикнул устремившимся за ним оперативникам:
— Давай вниз!
Сам вбежал в комнату и увидел на полу под окном разбитый горшок с геранью. Окно было распахнуто, сквозняк трепал тюлевую занавеску. Откинув ее, Липягин выглянул со второго этажа на улицу. Под окнами рос густой куст шиповника, теперь уже сильно помятый. Где-то там, среди поломанных веток, угадывался человеческий силуэт: это был выпрыгнувший из окна Черемушкин.
Из-под подъездного козырька выскочило несколько милиционеров во главе с Николаем. Они навалились на упавшего Константина.
— А-а-а! Суки! Ногу больно! Пустите! — орал Черемушкин, пуча пьяноватые глаза.
Липягин оперся о подоконник, опустил пистолет, крикнул:
— Взяли?
— А как же, товарищ майор! — весело отозвался Николай.
— Ну и заебись.
Милиционеры заломили неудавшемуся беглецу руки, потащили к машине. Из подъезда вышла Овсянникова, за ней семенила напуганная произошедшим тетя Таня. Когда она увидела, как скрученного Черемушкина впихивают в машину, снова заплакала.
— Ох, Костик… Костенька…
— Сдала меня, сука! — зыркнул на нее Черемушкин.
Захлопнулась дверца, машина уехала. Из подъезда вышел Липягин, обвел взглядом зевак, толпящихся у соседних подъездов, усмехнулся:
— Спектакль окончен. Расходимся, граждане.
* * *
Чикатило собирался на очередное дежурство в народной дружине, когда из кухни выглянула Фаина.
— Когда уже закончатся эти дежурства? Тебе же отдохнуть некогда!
— А что поделать, Фенечка, надо, — развел руками Андрей Романович. — Пока убийцу не поймаем, нужно дежурить. Дружина, она на то и народная.
Фаина, вытирая руки о передник, подошла к мужу, он поцеловал ее в щеку.
— Ну пока.
— Осторожнее там. И постарайся пораньше.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — Чикатило мягко улыбнулся и вышел из квартиры.
Весь вечер он вместе с инструктором и Панасенко мотался по электричкам, объехав с десяток пригородных станций. На первой станции, когда они только надевали повязки, Чикатило пожаловался коллегам:
— Жена отпускать не хотела. Говорит: «Когда это кончится?»
— Романыч, ты же знаешь: дружина — дело добровольное, — усмехнулся милиционер.
— Я ей так и говорю. «Если не мы, то кто?» — кивнул Чикатило.
— А когда кончится… — милиционер поправил фуражку. — Мне сегодня дружок из ГАИ рассказывал: поймали в Батайске маньяка. Ну который девушек убивал.
— Так а зачем мы тогда? — удивился Чикатило.
Милиционер-инструктор махнул рукой — мол, погоди.
— Да не он это! В смысле тоже маньяк, но не потрошитель, понял? Этот, батайский, просто душегуб какой-то оказался тупой. Баб убивал, чтобы
