Тарас сочувственно сжал плечо и пообещал быть аккуратным. Словно готовил меня к первому сексу. Оболдуй.

Третий зал плотно заняли хопники, поэтому мы вернулись в большой седьмой. С нами одновременно занимались еще четверо. Лена в том числе. Я косилась на её контемп и просто хотелось вмешаться и улучшить.

– В целом, неплохо. Но вы скованы. Поддержки завтра повторить в полную силу и не забывайте о диапазоне танца! Чем больше места вы занимаете, тем зрелищнее танец.

Тарас пустился с Еленой в рассуждения, не чувствует ли она скованности в нас, не нужно ли добавить в танец непринужденности, чтобы вдохнуть жизнь в движения, а я заметила Яра, который нашел взглядом Лену и теперь, не отходя от двери, наблюдал за ней.

А Лена себя загоняла. Её контемп большей частью состоял из трюков. Чтобы связать их в одно целое требовалось невероятное умение, не сомневаюсь, что Лена смогла бы, если бы меньше нервничала из-за отсева.

– Давай попробуем, – говорил надо мной Тарас, плотно подступая и обхватывая талию руками.

– Это еще зачем? – возмутилась я, но наш хореограф Елена жестом отмела возражения.

– Ты действительно скована. Научишься чувствовать партнера и будешь доверять ему в поддержках. Это раскрепостит в танце.

– Мы сейчас будем переделывать хореографию? – мой возглас, кажется, привлек внимание остальных.

– Чушь какая. Нет. Я предлагаю вам всего лишь поимпровизировать с Тарасом. Сама почувствуешь, насколько легче пойдет основная сальса.

– Ну, давай, детка, не сопротивляйся, я поведу.

Тарас воткнул мне в ухо один наушник с латиной, второй вставил себе и прижался ко мне всем телом. Теперь я чувствовала его грудью, прессом и бедрами.

Не скажу, что в этом танце родилось что-то новое и помогло раскрепоститься. Чем дольше длился танец, тем во мне возрастало неприятие. Тарас не вел, а словно терся об меня или я никак не могла избавиться от этого ощущения. Он обхватывал мои ягодицы и втискивал в себя, маскируя это под синхронное движение бёдрами. Но я то чувствовала его не детское возбуждение и что Тарас совершенно выпадал из синхронности, пытаясь сильнее вжаться в меня.

– Хватит!

Танец прекратила не я, но сейчас как никогда была благодарна за это наставнику.

– Елена, убеди меня, что это отсебятина, а не твоя концертная хореография?

Естественно Елена свалила всё на меня, что якобы мне не хватает доверия к партнеру, и я заваливаю поддержки.

– Проблема не в доверии, а в уверенности самого партнера. Тарас, ты можешь целиком влезть в нее, но от этого она доверять тебе больше не станет. Даже в бачате, где ведущую роль играет мужчина, как он пожелает, так танец и сложится.

Пока Яра воспитывал в Тарасе мужчину, к нам подтянулись ребята и их хореографы.

– Подойди, Аверина.

Ушам своим не поверила. Они спорили, а на мне теперь отрабатывать будут?

– Тарас, включи плеер. На две минуты устрою вам мастер-класс.

Яра подошел ко мне близко, но в отличие от Тараса не вжимался и не тискал.

– Просто танцуй бачату, а я буду направлять. Только слушайся.

Он так посмотрел на меня, что я бы произнесла клятву повиноваться ему до конца жизни, а не только в последующие две минуты. И когда зазвучали первые переливы латинской музыки он дёрнул меня к себе, зажал ногами, вцепился пальцами в шею сзади и не оставил даже шанса ослушаться. Хоть это длилось не дольше пары секунд, но кажется, дальше я даже дышала по его указаниям.

Яра вел умело. Все отходы, развороты и кружения рождались в импровизации, но сливались и переходили одно в другое настолько гармонично, что со стороны наверняка казались заученными и вызубренными до секунды, до такта.

Я бесстыдно прижималась к его бедрам, но он тут же переключался и переводил меня на другие движения.

В какой-то момент я поймала себя на том, что Яра сейчас танцует и собой и мной, за меня. Такое вообще возможно?

Но это совершенно не мешало растворяться в танце и в нем. Теряться в своих умопомрачительных ощущениях и ловить кайф от его близости, настойчивости и уверенности.

Музыка закончилась, а мы все также стояли, близко, соприкасаясь лбами. Я дышала полной грудью, вбирая его запах, тот самый, настоящий, слишком личный и откровенный. И ловила его отрывистое дыхание. Знать, что я волную его так же, как он меня – опьяняло похлеще того пойла с мальчишника.

– Вау! Если бы мы на концерте сбацали нечто подобное – нас сразу бы пропустили в финал.

Ох уж этот обломщик-Тарас. После его «вау» сработал какой-то переключатель и Яра отодвинулся от меня, оглядев собравшихся вокруг.

– Обычная бачата. Она не для выступлений на сцене.

– Зато отлично пойдет на заказах, – негромко прокомментировал Алик, оказавшийся у двери и придерживающий Лесю за бедра.

И снова Яра странно переглянулся с Адаряном.

– Дай мне полчаса, я поставлю Аверину впереди, – вдруг проговорил тот, и мы спешно распрощались с нашими хореографами, чтобы Алик погонял нас в групповом по новой.

О себе?

Ну, после бачаты с Яром, я летала!