– Че-ерт! – простонала я, натягивая на голову одеяло.

И потом помню душ. Яра выкинул свою футболку и держал меня под струями. И, кажется, я целовала ему грудь… А потом скользила спиной по кафелю. И всё. Больше ничего не помню.

– Да уж. Когда Яра закинул тебя в полотенце на койку, он тоже был злой как черт! – подтвердила Инна. – Ты с ним опять? Под носом у Леськи?

Не выползая из-под одеяла, я оглядела свое голое тело и сбитое сбоку большое полотенце. Все еще влажные трусики оставались на мне. Хоть какое-то облегчение, если только Яра не одевал меня после душа. Не помню!

– Ты едешь? Или теперь привилегированная, можешь забить на тренировки? – язвительно вставила Зоя.

И я через силу сползла с кровати. Голова чугунная, волосы влажные и спутанные, подташнивает, и ноги с руками дрожат. Да, сегодня я снова откошу от тренировки и буду подпирать стенку.

Но, как выяснилось, у Леси дела обстояли намного хуже…

Еще в автобусе я обратила внимание, что она села в самый конец и затихла. В павильон входила настороженно, а уж когда появился Алик, то вообще опустила глаза в пол и больше их не поднимала. Интересно, о чем они говорили в машине, что сегодня Леся ходит, словно прибитая бетонной плитой?

– Аверина!

– А? – от одного взгляда на Яра я покраснела. Не совсем помню, что было в душе, но то что помню, вгоняет в краску.

– За мной. В гримёрную.

Виль развернулся и тут же вышел, а я пожала плечами Алику и поплелась за наставником. В гримёрку к Юре или к Яра? Моя тайна уже не тайна и сейчас начнется расправа?

Яра ждал меня в своей гримерной, отчего настроение ухудшилось неимоверно.

– Здрасти.

– Как себя чувствуешь?

Издевается? Я даже голову вскинула, но тут же застонала и прикрыла глаза. Нет, он точно издевается!

– Не очень.

– Это правильно. На работе пить нельзя, я, кажется, предупреждал.

Я снова разлепила глаза, чтобы узреть его ухмыляющуюся улыбку. Ну конечно, как не вспомнить о правилах, когда их кто-то нарушил!

– И что теперь – уволите?

– Нет. Вычту штрафы из заработка, – как по волшебству в его руке появился веер из купюр. – Штраф за выпивку, – половина купюр сразу убраны в карман, увы, не в мой. – Штраф за футболку, – еще половина скрылось в его необъятных штанах. – И это все что осталось.

Яра протянул мне пять сотен баксов и только тогда я поняла, что если бы не налегала вчера на спиртное, то сейчас уже рассчиталась бы с Юрой. Вот что за невезенье?

– Ладно, – пробормотала я и спрятала деньги в лифчик. – Теперь могу вернуться?

Он молчал и как-то странно смотрел на меня. Странно. И молча. Это очень напрягало.

– Куда вернуться?

– К Алику.

– Нет, тебя ждет стилист. Сегодня вы что-то подравнивать собирались?

Черт, наверное, я привыкну к издевательствам Яра, но пока продолжаю краснеть. Одно радует, он трусы то с меня не стягивал! Ий-уху!

***

У Юры я проторчала полтора часа, он даже не думал отпускать меня, пока не выудил все подробности вчерашнего вечера. А напоследок напомнил про долг. Тяжело вздохнув, я вернулась к группе.

Алик поработал, что надо. Танец практически уже сложился и многие движения ребята просто оттачивали перед зеркальной стеной в синхронизации.

Я заметила плачущую Лену и утешающею её Веру, поэтому пошла к ним.

– Ты чего? Случилось что?

– Да, – ответила Вера за Лену. – Нас номинировали на вылет.

– Серьезно?!

Пока я сплетничала с Юрой, Виль принес команде неутешительную весть. Теперь в пятницу, а потом еще в субботу в прямом эфире, Лена и Вера будут разыгрывать отчаяние, что впереди выбывание из шоу.

Сегодня последний день тренировок. Я еще даже не пробовала танец с группой, а Алик пару раз скривившись от моих движений, и вовсе отстранил. Так что я ждала, когда освободится Тарас, чтобы с ним ударно поработать над сальсой. Сейчас, зная, что Лену, с которой я почти месяц сплю на соседних койках, могут выкинуть из проекта, особенно нервно становится.

– Почему Аверина не танцует? – спросил Яра, заглянув в наш павильон.

– Проблема с координацией, – хмыкнул Алик.

– А у Леси проблем нет, потому она отрабатывает центральной?

И лучше бы я не видела сейчас их взгляды. Неужели Яра с Адарян тоже иногда грызутся?

– Аверина, за мной. Живо.

Со вздохом и под насмешливым взглядом Алика, я помчалась за резким и раздраженным наставником. Он швырнул ключи от машины на столик, так что те звякнули, ударившись о зеркало, потом открыл холодильник, достал бутылку с янтарной жидкостью и потянулся за фужером.

– О, нет, – протянула я.

Мне конечно плохо и с координацией тоже, но продлять это состояние еще и на завтра я не собиралась. Мне же еще ночью работать. Ну, может не этой, так следующей.

Яра слушать меня не хотел, просто сунул в руку наполовину наполненный фужер и распорядился:

– Пей.

– У меня стошнит.

– Сама виновата.

Утешает?

– Вы с Аликом до вечера, потом прогон передо мной. Сделай невозможное, но смести Лесю. Поняла?

Ничего не поняла, но переспрашивать побоялась.

И нет, невозможное сегодня мне не давалось. Поорав на меня с полчаса, Алик задвинул в задние ряды, в массовку и уже не выпускал оттуда.

– Полтора часа перерыв. Обедайте, отдыхайте, потом здесь и в третьем павильоне можете свои индивидуальные прогнать. В семь собираемся снова и отсматриваем все номера.

Алик накинул на шею полотенце, посмотрел на Лесю и та, еще ниже опустив голову (хотя куда уж ниже), ушла с ним. Он пропустил её вперед, придержав дверь, и плотоядно глазел на ее попу.

Наверное, мне показалось! Ну не мог Алик её выпороть за истерику на мальчишнике. Или мог? Яра бы этого не допустил. Но чем дольше я думала о наказании, тем больше убеждалась, что если Алик работает вместе с Яра, то он мог и сделал, а теперь наверняка повел на контрольный осмотр. Сам осматривать будет или доверит стилисту?

– Идешь?

– А?

Оказывается, пока я гоняла в стаканчике йогурт, Тарас уже заправился и готов был к танцам под надзором суровой Елены.

– Она свалит через полчаса. Сказала, что может сейчас нас посмотреть и поправить. Идешь?

– Ну да, – прислушалась к организму, но что-то особого улучшения не почувствовала. Хотелось в душ, а лучше в ванну, и полежать с часик в ароматизированной пенке. – Только с поддержками могут быть проблемы.