— Завтра едем в Рифейск.

— Опять? — удивилась она. — Совсем недавно же там были.

— Опять, — вздохнул я.

— На курьере летим? — демонстративно сморщила носик Ленка.

— Нет, в нашем салон-вагоне едем.

— А, тогда нормально, — тут же успокоилась она.

— Ты успеешь собраться за вечер?

— Да что там собираться, — небрежно махнула рукой она. — Успею, конечно. А зачем нам туда опять ехать?

— Князь приказал, — вздохнул я. — Прикопался к тому, что они там в наш дирижабль стреляли…

— Ну и лексикон у тебя, Кени, — покачала она головой. — Ты, похоже, и впрямь не в себе. При маме только не вздумай так выразиться, она и без того нервная.

— Почему нервная? — немедленно сделал стойку я. — Беременная?

— Нет, не беременная, — Ленка посмотрела на меня уничтожающим взглядом. — Просто нервничает, свадьба же скоро.

Вечно женщины нервничают из-за всякой ерунды. Впрочем, у меня хватило ума не называть вслух свадьбу ерундой.

— А, ну ладно тогда, — сговорчиво согласился я.

— Нет, ты всё-таки точно не в себе, — уверенно поставила диагноз Ленка. — Так что там с князем?

— Выдал мне полк дружины, чрезвычайные полномочия, и приказал перетряхнуть Рифейск. Наместника с командиром гарнизона арестовать, кто помельче, тех казнить. Вот прямо так сразу. Сначала даже сказал мне свою дружину взять, но мы с советником Хотеном его, к счастью, отговорили.

— Ну и что тебе не нравится? — она посмотрела на меня с недоумением. — Князь всё правильно сделал.

Ага, правильно — из расчёта, что малолетний дурачок немедленно обрадуется и помчится причинять справедливость. Хотя, по правде говоря, князь меня давно малолетним дурачком не считает. Но частенько всё-таки немного просчитывается с моими реакциями — что ни говори, а мой возраст сказывается, и ему подсознательно трудно относиться ко мне как к взрослому.

— Нет, Лен, здесь как раз всё неправильно, — вздохнул я. — То, что по нашему дирижаблю кто-то выстрелил, князя вообще интересовать не должно.

— Покушение на гербового дворянина князя интересовать не должно? — с иронией переспросила она.

— Это вряд ли можно назвать покушением. А самое главное — и по закону, и по обычаю, мы обязаны сами с этим разбираться. Князь мог бы нам в этом помочь, если бы мы обратились к нему за помощью. А без нашей прямой просьбы о помощи его вообще волновать не может, кто и зачем в нас стрелял.

— Ну и почему тогда его это взволновало?

— Потому что он воспользовался этим поводом, чтобы взвалить на меня разборку с верхушкой Рифейска. Лен, ты понимаешь, что разбираться с княжеским городом должны княжьи люди, а вовсе не первый попавшийся под руку дворянин? Разве у меня есть какая-то официальная должность? Кто я такой, чтобы этим заниматься? Зачем он решил взвалить это на меня?

— Может быть, он просто так тебе доверяет? — неуверенно предположила Ленка.

— Ага, просто так сильно доверяет, — саркастически хмыкнул я. — Финансовые дела Рифейска будут проверять ревизоры Хотена Летовцева. Допрашивать и расследовать будет бригада следователей Курта Гессена. Выносить приговоры будет военный трибунал во главе с командиром полка. А Кеннер Арди будет, так сказать, нести знамя.

Ленка, наконец, прониклась и немного встревожилась.

— У тебя есть какие-нибудь предположения, зачем князю это нужно?

— Ни малейших, — вздохнул я, — оттого и нервничаю, что ничего понять не могу. Мне кажется, даже не будь того обстрела, он всё равно придумал бы какой-нибудь способ меня к этому делу пристегнуть. Князь зачем-то хочет, чтобы именно я этим занимался, а вот зачем? Уже всю голову сломал, но никаких догадок у меня нет. А значит, я здесь выступаю в роли пешки, и мне это совсем не нравится.

— Что делать будешь? — озабоченно поинтересовалась Ленка.

— Буду делать что приказано, что же ещё? — пожал я плечами. — Возможности отказаться у меня нет, а значит, придётся выполнять. Просто буду держать глаза открытыми и стараться разобраться, что за интригу князь задумал. Ладно, пустой это разговор, всё равно прямо сейчас не получится ничего понять.

Ленка согласно кивнула — разговоры о политике всегда нагоняли на неё тоску.

— А чего это ты здесь тренируешься? — поинтересовался я.

— А где же ещё? У нас в поместье тренироваться нельзя — там слишком легко всё получается. И слишком сильно. Вообще, лучше бы тренироваться в баронстве, рядом с лесными. Там поле Силы очень слабое, всё тяжелей выходит, зато эффект от тренировок был бы гораздо больше.

— Это да, — согласился я. — Хорошо бы на лето туда уезжать и всё лето тренироваться. Но у меня так не выйдет, сама понимаешь.

— Понимаю, конечно, — пожала плечами она. — Это я так, в плане помечтать.

— А что это у тебя за конструкты? Никогда таких не видел.

— Да это ерунда разная, просто что в голову пришло. Неважно, какой конструкт, лишь бы не совпадал с каким-нибудь общеупотребительным. Сразу волевое воздействие сложно делать без ошибок, а конструкт помогает сосредоточиться. А потом, когда начнёшь выполнять эффект без ошибок, конструкт можно выкинуть и отрабатывать воздействие уже без конструкта, на чистой воле.

А ведь, наверное, так изначально и появились конструкты. И если для сильных Владеющих, ну и для нас с Ленкой тоже, это просто удобный приём для тренировки, то для слабаков это, пожалуй, единственный путь к Силе. Кто-то в конце концов осваивает волевое воздействие, а кто-то навсегда остаётся с костылями.

— Хороший способ, — горячо одобрил я, оценив возможности метода. — А я как-то даже и не додумался до такого, а ведь действительно должно здорово помогать. То есть получается, что твой любимый фокус с прижиманием пациента к земле ты раньше делала с конструктами, а сейчас отработала без конструктов? Грабители в Дерпте и претенденты у Ондатры — это ведь на самом деле одно и то же было?

— Всё верно, — кивнула Ленка. — Это тот же самый эффект, просто мне сейчас конструкты для этого уже не нужны.

— А вот Генрих ещё любит камнями швыряться… — вспомнил я.

— Это же совсем другое, Кени, — укоризненно