Шрифт:
Закладка:
Что ни говори, а мне нынешняя жизнь даже нравится. Сейчас все стало просто и понятно, больше нет загонов цивилизации, где все упирается в денежные знаки и новые гаджеты. Теперь все встало на свои места, как и должно быть, как заложено самой природой: пищу надо добывать, она перестала продаваться в магазинах, рыбу надо ловить в водоемах, надо сажать огород, делать заготовки на зиму. Много чего надо делать!
Надо держаться вместе, чтобы поочередно нести караул, охраняя свой дом, своих женщин и детей, своих животных и посаженные в огороде растения. Не будешь сильным, придут другие и заберут все у тебя. Уведут твоих женщин и коров, а тебя убьют (причем про коров я не оговорился, это все из реалий современной жизни).
Куравлевку я и моя банда покинули в начале осени 2020 года. Когда началась повальная эпидемия и люди стали умирать сотнями и тысячами, Куравлевку отрезали от внешнего мира, но это нас спасло ненадолго. В соседних Кирчах, где располагался агрокомплекс, местное население решило провести профилактические мероприятия, они массово нажрались антибиотиков, которые применялись в животноводстве, благо этой дряни на складах было валом. То, что антибиотики не помогают в борьбе с вирусами, вроде знали все, но почему-то решили перестраховаться. В итоге массовое отравление, унесшее жизни трети населения Кирчей. Оставшихся жителей добили вирус и пришедшие в село цыгане. Большой табор цыган, численностью в несколько сотен рыл, занял и зачистил Кирчи за пару дней.
Всем было понятно, что подобное соседство ничем хорошим не закончится, уж слишком мы разные с цыганами. Они никогда не работали на земле, зарабатывая себе на жизнь попрошайничеством и торговлей наркотиками. Правда, в современных реалиях их криминогенные устои сильно изменились: попрошаек стало настолько много, что в их числе цыгане просто потерялись, а торговля наркотиками перестала приносить прибыль, потому что деньги сильно обесценились. К примеру, в августе один литр девяносто пятого бензина стоил двенадцать тысяч рублей, буханка хлеба примерно столько же. Цыгане довольно быстро переквалифицировались, занявшись разбоями, грабежами и работорговлей. Подобное соседство просто так закончиться не могло, тем более что Куравлевка, благодаря в том числе и усилиям моей команды, заметно разрослась и раздобрела.
Я предлагал устроить новым жителем Кирчей «ночь длинных ножей», но меня особо не поддержали, люди еще не перестроились и с них до конца не слетела шелуха цивилизации, многие надеялись, что все еще устаканится, и мы заживем, как до 9 мая 2020 года.
Несколько раз возникали короткие стычки с цыганами, доходило до стрельбы, но пока обходилось без жертв. Первого сентября на блокпосте, прикрывающем дорогу со стороны Кирчей, появилась девушка с бутылкой самогона в руках. Деваха тут же предложила бойцам на блоке употребить самогон и ее, ну, эти дебилы не отказались, о чем через короткое время и пожалели. Самогон оказался травленным, а девка – подставой цыган.
Ромалэ решили напасть первыми и поставить жирную точку в противостоянии двух поселков. Бой продолжался несколько часов, цыган мы выбили из Куравлевки, даже ворвались в их село, преследуя отступающих, подожгли несколько машин и домов и только потом отошли назад.
Горячие головы вроде меня тут же на общем совете Куравлевки предложили устроить цыганам тотальную резню, но общественность восприняла мое предложение вяло и неактивно. Желающих воевать не нашлось, меня поддержали только парни из моей команды. После долгих споров и перебранок большая часть селян решила покинуть Куравлевку и перебраться в места поспокойнее. Воевать не хотели по разным причинам: кто-то боялся преследования со стороны правоохранителей, кто-то элементарно не хотел лезть под пули и рисковать своей шкурой, а некоторые так вообще считали, что плохой мир лучше хорошей войны.
Посоветовавшись в своем тесном кругу, мы со своей командой решили валить из Куравлевки. Пусть здесь было сыто и относительно спокойно, но из восемнадцати людей, что сейчас жили под крышами моего и дядя Толи дома, активных «штыков» было всего десять, остальные – это женский пол и пара ребятишек. И тут, как раз кстати, к нам «на чай» забрел Степаныч, местный фермер, державший по соседству с Куравлевкой фермерское хозяйство и несколько прудов с рыбой.
– Здорово, Леха! – поприветствовал меня Степаныч. – Ну че, сваливать будете или как? – спросил он без обиняков, когда мы вышли с ним на улицу.
– Сваливать, – скривившись ответил я. – Был бы народ помужественней, то повоевали бы малеха, а так без вариантов.
– А куда сваливать решили?
– Еще не знаю. У Бороды вроде бабка жила где-то в соседнем районе в небольшой деревушке. Может, туда. Он рассказывал, что места там живописные.
– Если хотите, то можете ко мне на хутор перебраться. Места всем хватит, хозяйство ты мое видел, работы хватает, но и со жрачкой проблем не будет, да и от населенных мест моя фазенда далеко, так что вирусятня никак до нас не доберется.
Насчет вируса Степаныч был абсолютно прав, отдаленность поселения и его автономность на данный момент были чуть ли не самыми важными факторами.
– Ну, раз такое дело, то мы только за! – обрадовался я. – Пойду, ребятам расскажу.
– Подожди, – одернул меня за рукав Степаныч. – У меня есть два условия.
– Какие? – насторожился я.
Ясное дело, что в каждой бочке есть своя ложка дегтя, тут главное, чтобы объем меда все-таки превышал объем дегтя, в противном случае получается невыгодная сделка.
– Дочку мою младшую, Зину помнишь?
– Помню.
– Возьмешь ее в жены, но только чтобы по-настоящему, чтобы долг мужской исполнял регулярно и на сторону не ходил, чтобы не бил ее часто, ну и обоих детишек ее признал. Понял? Я следить буду строго, если что не так, сразу всей твоей ватаге покажу от ворот поворот. Договорились?
– А она сама против не будет?
– Нет, за это не переживай. Вы когда к нам с Толяном в прошлом году на рыбалку приезжали, она тебя сразу приметила, даже фото твое на компьютере у нее есть.
– Фото? – удивился я, пытаясь вспомнить, как выглядит дочь Степаныча.
– Ага, где-то там в компьютере ты с ней переписывался, но только она не под своим именем была, а под вымышленным. Да ты не боись, она у меня девка статная, вся в мать пошла, не в меня, за ней все куравлевские пацаны бегали, да не свезло дуре, за придурка замуж вышла. Тот детишек ей настругал и на зону «к хозяину» поехал за сбыт наркоты. Дебилу спокойно не жилось, сладкой жизни захотелось и легких денег. На, глянь фото! – Степаныч сунул мне под
