– О чем ты? – хмурюсь, не понимая, я.

– Ну, гондом этот, – и он кивает на машину Игоря Сергеевича, – давно уже приехал, а ты вот только идешь. Решили не палиться?

Смотрю на него. Злой прищур и ехидная ухмылка.

– А ты давно следишь? – спрашиваю я и обхожу его, иду дальше.

Но Давид тут же хватает меня за руку. Я разворачиваюсь и зло смотрю на него.

– Где ты ночевала? – спрашивает он, сильнее сжимая пальцы. – У него?

– Пусти меня, Давид, – я дергаю руку. – Мне на работу пора.

– Я был прав, когда запрещал тебе работать. Я всегда прав.

– Господи, Давид, – уже прошу я. – Просто оставь меня в покое. Что тебе надо? По договору я все выполняю. Ты получил то, что хотел. И даже больше, – закусываю губу и отворачиваюсь. – Ты хотел жить своей прежней жизнью. Живи. Кто тебе мешает?

– Ты, – вдруг, не раздумывая, отвечает он. – Ты мешаешь.

Удивленно смотрю на него. Теперь выражение лица у Давида другое. Нет злости, нет ухмылки.

– Василиса, – каким-то другим голосом произносит он, – пойдем поговорим? Просто поговорим. Обещаю, не притронусь к тебе, если сама не захочешь.

– Ты уже, – взглядом показываю на его руку на моем предплечье и он убирает ее.

Вот так легко?

– Ладно, – соглашаюсь я и вижу, как вспыхивают глаза Давида.

– В машине. Пошли, – он опять тянется ко мне рукой, но я отстраняюсь.

Давид лишь сжимает губы в ответ, превращая их в тонкую полоску.

– Не сейчас, – поясняю я. – Мне на работу пора. Если хочешь, я могу с тобой поговорить. После работы.

Давид тяжело выдыхает. Молчит.

– Ну, нет так нет, – отворачиваюсь, гордо задираю подбородок и делаю шаг в сторону здания.

– Стоять, – опять рычит он и я замираю.

Давид подходит, встает совсем близко и наклоняется ко мне. Рукой обхватывает шею сзади.

– Ночевала где эти дни? В гостинице? – наклоняется и пытается, наверное, прожечь меня взглядом.

Но я быстро прихожу в себя. И молчу. Просто наблюдаю, как ходят желваки на скулах Давида и зрачки становятся темнее и темнее.

– Не ответишь, пойду и навешаю руководителю хреновому твоему, – серьезно произносит он. – Тем более, что должен я ему еще. Ну?

Легонько трясет меня за шею.

– В гостинице, – выплевываю я. – Все?

Отталкиваю его руку от себя. Опять обхожу и делаю пару шагов от Давида. Оборачиваюсь.

– Знаешь что, Давид? Не приходи после работы, – говорю серьезно. – Ты сказал, что не притронешься, если я не захочу, а сам… – демонстративно потираю шею.

Давид выпрямляется, засовывает руки в карманы и с усмешкой смотрит на меня. Чем еще больше злит.

– Не приходи, – бурчу я и ухожу.

Да, я не хочу его видеть.

Эта мысль так и зависает в моей голове на весь день.

О чем нам разговаривать? Я ведь не вернусь.

Стать на год игрушкой для утех избалованного самовлюбленного эгоиста? Мечта просто. Но не моя точно.

Не стоило соглашаться на этот брак. Но понимаю, что деньги сейчас понадобятся как никогда. Особенно когда Вику выпишут из больницы.

Во-первых, нам надо будет где-то жить. А, во-вторых, на ее восстановление нужны будут тоже деньги. Врач в последний мой визит в больницу непрозрачно намекал на это.

Черт.

Так бы я давно подала на развод.

– Василиса, – отвлекает меня от мыслей Игорь Сергеевич, – ты закончила с реагентами?

– Да, почти все уже. Что-то еще надо сделать?

– Нет-нет, – с улыбкой произносит он. – Наоборот, хотел отпустить тебя пораньше. И обрадовать.

Я замираю с колбой в руках.

– Я у ректора был, – продолжает он, а потом берет паузу и я волнуюсь еще больше.

Он замечает это и опять улыбается.

– В общем, дали тебе место в общежитии.

И я, не задумываясь, прыгаю и хлопаю в ладоши вместе с колбой.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – восклицаю я. – Вот это новость! Господи! Игорь Сергеевич, вы не представляете, как помогли мне!

– Ну, ладно-ладно, – улыбается он.

– Как я могу отблагодарить вас? – мне и правда хочется сделать для него что-нибудь хорошее.

– Я пока не придумал, – подмигивает он и это так необычно. Игорь Сергеевич и подмигивает. Но сейчас не это важно.

– Вот адрес, – он протягивает мне бумажку. – Можешь уже сейчас уйти, устраиваться.

– Но ведь еще три часа до конца рабочего дня.

– Не волнуйся, потом отработаешь. Все в порядке. Иди.

Я еще раз благодарю его и убегаю, подпрыгивая. Забираю вещи из гостиницы и еду по адресу.

В общежитии меня встречает комендант. Внимательно осматривает документы. И меня заодно.

– В 22.00 двери закрываются тут. Посещения запрещены, – говорит строго и хмурясь.

– Да, ко мне и некому ходить.

– Ну, и хорошо. Пошли, комнату покажу.

Он приводит меня в комнату на третьем этаже.

– Вот, твоя кровать, – показывает на место у окна. – Тут еще две девочки живут. Сейчас на картошке.

– Где? – переспрашиваю.

– На картошке. На сельхозработах. Так что, пока одна тут будешь. Вон там, на столе, правила лежат. Почитай.

Киваю, оглядывая комнату.

Комендант уходит, но останавливается у самой двери и еще раз говорит мне:

– Почитай, – пальцем показывает на стол.

– Да! – уже вслух говорю, чтобы успокоить его.

После его ухода раскладываю вещи. Ну вот, и мое новое жилье. Боюсь, нет, надеюсь, что надолго. На все время учебы.

Поужинав на общей кухне, возвращаюсь в комнату. И тут звонит телефон. Смотрю на экран и с неохотой отвечаю.

– Да.

– Долго еще? – слышу недовольный голос.

– В смысле?

– Ну, когда рабочий день у тебя заканчивается? Я уже два часа тут жду. У тебя что, ненормированный день?

– Где ты ждешь? – решаю уточнить.

– Василиса, ты издеваешься? Я жду тебя возле твоей работы. Ты же хотела поговорить.

Оригинально.

– Я хотела? – вкладываю в интонацию все то удивление, на которое способна.

– Выходи давай, – бурчит Давид. – Я голодный. Во всех смыслах.

Слышу усмешку.

– А меня там нет, – говорю весело. – Я уже дома.