У озера уже не было никого — лишь остатки лагеря, ничуть не прикрытые, и частично вытащенная мера кристаллов, вместе со столом, на котором призывно лежал мешочек с деньгами. Видимо, это была выданная им мера золота на ближайшее время, как «аванс», но теперь он перетёк ко мне, порадовав двумя тысячами и пятью сотнями монет.

Дальнейший осмотр местности позволил выяснить что мы тут одни и на передышку время есть.

Крестьяне и сатиры, используя сделанные людоящерами заготовки, спешно развели несколько костров, после чего туши пойманных ранее кабанов отправились на вертелы — перекусить по пути не отказался бы никто.

Одна из фей всё также следила за состоянием Хати, который, к счастью, стабилизировался за это время.

А я, дабы не терять времени, переключился на «полезное времяпрепровождение» — если этот переход-марш позволял повысить выносливость, то вот силу или ловкость надо повышать другими способами. Один из самых простых способов — отжимания или подтягивания.

Эльфы приготовились к погружению и вскоре ушли на дно озера.

Время медленно текло. Упражнение относительно скоро начало отдаваться болью в мышцах, но я продолжал, не спеша притрагиваться к зельям выносливости.

Ничего сверх ожидаемого не происходило — сатиры и люди всё также жарили мясо, а несколько крестьян умудрились поймать несколько мелких рыбёшек, буквально на коленке смастерив удочки. Распространявшийся по округе запах заставил желудок намекнуть, что он также не отказался бы от перекуса… и из-за этого на лицо невольно вылезла усмешка.

Это забавно — здесь я могу питаться и получать от этого удовлетворение, заглушая позывы желудка, а тем временем капсула сама постепенно напитывает моё тело нужными веществами, благодаря питательным смесям.

Здесь я могу сражаться, ощущая азарт и адреналин, радость и печаль, горесть и тоску… и всё это — пока я в той-самой капсуле, что лишь воздействует на мой организм, периодически стимулируя мозг, создавая иллюзию реальности…

Но с другой стороны, что есть реальность?

Конечно, можно было бы вернуться к теории того, что даже наш, «реальный», мир — это иллюзия, а это ВРММО… «сон во сне». Но всё-таки, что для человека есть реальность?

Если я коснусь здесь пламени — я обожгусь. Да, это отнимет у меня какую-то часть пунктов здоровья… повесит дебаф. Если я сделаю тоже самое в реальном мире — будет всё тоже самое, но я не увижу потерю здоровья.

Главная разница — это смерть. Ведь здесь мы, игроки, это «неумирающие», те кто возвращаются раз за разом. Там же… жизнь конечна. Подобно «хардмодному» режиму в некоторых играх, где смерть удаляет сохранение… но из того, что я слышал — были зафиксированные случаи реинкарнации, так из-за чего волей-неволей зарождалась толика сомнений.

Пока я об этом размышлял, морские эльфы работали. Благодаря своим особенностям они могли находиться под водой многим дольше чем все остальные, постепенно вытаскивая кристаллы со дна.

Спустя полтора часа я получил уведомление о повышении силы, что и послужило точкой в окончании моей тренировки. К этому моменту трапезу уже заканчивали подготавливать, как и эльфы закончили вытаскивать меру кристаллов, которая отправилась в мою сумку.

Пока сатиры и люди с удовольствием вгрызались в мясо, морские эльфы отдали предпочтение рыбе, которую им и передали. Феи же, потупив взгляд, попросили у меня выделить им побольше фруктов и овощей, в чём я им не стал отказывать. Мы же с сестрой прикладывались как к мясу, так и к фруктам — из-за того, что мы полукровки, нам было одинаково приятно и приемлемо как мясо, так и «зелень».

К нашей с Ангнисс радости даже Хати очнулся, пусть и был весьма вялым. Ему отдали кабанью печень — со слов как одного из крестьян, так и подтвердившего это Зенона, — это позволяло улучшить его восстановление после потери крови.

Люди и сатиры переговаривались, а временами даже разносился смех от сальных шуток сатиров. Как мы, так и эльфы быль чуть в отдалении от этого «праздника жизни», пока феечки успевали побыть то тут, то там.

Это… вызывало внутри меня ощущение лёгкой грусти. С одной стороны, я был тем, кто вёл этих людей, сатиров, фей… но я был поодаль. Отстранённый от них. Но — первый из.

Но с другой — один. Для них я тот, кто их проведёт и спасёт, а после этого я для них могу и вовсе исчезнуть. Четверо эльфов — закреплены за мной контрактом, по истечении которого вольны уйти куда пожелают.

И в этот момент я ощутил, как ко мне на плечо легла голова Ангнисс, а рядом с моим боком улёгся Хати, закончивший есть и почти сразу заснувший.

Смешок вырвался сам собой. Да… сколь избирательная бывает слепота у человека… или, в данный момент, у эльфа.

Пусть то, что я получил и было дано мне лишь за деньги… пусть это и иллюзия, пусть это «сон во сне», но… всё-таки, я не один. По крайней мере сейчас.

******

Ангнисс смотрела на своего брата, чувствуя, как сердце сжимается в её груди.

Она в очередной раз возносила безмолвную молитву богине, моля её о милости. Не для неё — для её брата, что был так потерян с самого начала.

Ведь даже несмотря на то, что он делал, как он поставил свои цели и к чему решил идти, за тот малейший срок с их побега… она ощущала в нём зияющую пустоту. Как будто из него что-то вырвали, оставив лишь то, что она могла наблюдать прямо сейчас.

В её памяти он был похож на то, что она видела, но ощущение внутри неё, их связь, как брата и сестры, само сердце… говорило о том, что он опустошён.

Жрица перебирала в голове воспоминания, касавшиеся её брата. Он не был жесток и убивал лишь тех, кого приказывали убить напрямую. Он защищал её как мог, но сделать что-то среди тёмных эльфов Ллос он не мог, как и она.

Но, когда они сбежали и скрылись… когда их приняли эльфы Луны, он будто сбросил с себя оковы что их ограничивали. Он вдохнул полной грудью, и они спокойно жили, в достатке и мире. К ним даже прибился маленький волчок — милый, смышлёный, с небольшой хитрецой…

А потом пришёл паладин Единого, но… не