«Самый очевидный, – подумал Валин, прикидывая расстояние до зарядов Гвенны, – но не единственный».

Он нащупал в кошеле на поясе свистки для призыва кеттралов. Если птицы еще в небе, если его крылу удастся вырваться из здания, карниз достаточно широк, чтобы их подхватить.

«Если, – напомнил он себе. – Ты еще не на уступе, Кент его дери, и четверо твоих спутников даже не представляют, что такое посадка на лету».

Положение было отвратительное и грозило стать еще хуже.

В нескольких шагах от него поднялась на четвереньки Тристе. Ослепнув от дыма и растерявшись, она наугад ползла и пыталась закричать, но каждый раз давилась дымом. Обморока ждать недолго. Еще хуже, если до обморока она успеет встать и перевалится через низкий подоконник. Валин дернулся было к девушке, но тут же остановил себя: надо действовать в порядке важности задач. Каден – император, значит первый его долг – обеспечить безопасность Кадена, даже если Тристе разобьется насмерть.

Он оглядел узкое пространство между полом и удушливыми пластами. Крыло уже заняло оборонительные позиции по периметру – насколько это было возможно под стелющимся дымом – и замерло в ожидании с клинками и луками наготове. А вот Рампури Тан стоял в полный рост – вернее, шел: Валин видел его ступни и лодыжки. Монах осторожно и целеустремленно продвигался к братьям, нащупывал дорогу своим необычным копьем. В его движениях не было и следа безумия, охватившего Тристе. Валин обернулся к своим: Талал, прижимаясь щекой к каменному полу, махал ему рукой. Поймав взгляд командира, передал жестами: «Раненых нет. Оружие цело. Приказы?»

Валин позволил себе улыбнуться. Первая атака натворила дел, но не сломила их. Он сберег крыло и сберег Кадена. Даже лучше того: не успело сердце отбить двадцати ударов, а они уже опомнились. Если внезапность не сработала в первые четыре мгновения, ее, считай, и не было. Неплохо и то, что атакующие, похоже, хотят взять кого-то живым – какие бы ни были к тому причины. Это связывает им руки: стрел и «звездочек» можно не опасаться. Есть ли надежда на переговоры? Попытаться стоит, хотя Валин не слишком на это рассчитывал.

«Будьте готовы подорвать заряды, – жестами передал он, указывая на подготовленную Гвенной часть пола. – Ждите сигнала».

Талал кивнул, а Гвенна, зажав в зубах фитиль, на локтях поползла к выходу.

Нападавшие наконец заговорили:

– Валин.

Он узнал сухой, как хруст гравия, голос Блохи – высокий, чтобы дальше разноситься, но без следа нетерпения или тревоги. Говорили с крыши, от того угла, где была сорвана кровля.

«Полуготовность, – просигналил снайперше Валин. – Пока не стреляй».

Она кивнула и перекатилась. Нелепая позиция для стрельбы: лежа навзничь, отвернув голову на сторону, чтобы не дышать дымом, лук поперек туловища, – но для нее и такая выглядела естественной.

– Валин, – едва ли не с усталостью в голосе повторил Блоха, – я просто хочу поговорить.

Валин молчал. Поговорить – охотно, он на это и наделся, но не собрался выдавать свою позицию. Все же, узнав Блоху, он вздохнул с облегчением. По Островам помнил его как человека сурового, но справедливого. С другой стороны, если командир крыла участвует в заговоре… Об этом Валину даже думать не хотелось.

Его крыло недурно умело выбираться из затруднительных ситуаций, но только тут вам не обычная засада типа «все пропало, кругом враги!». Там, на крыше, в десятке шагов от него, сидит лучший в мире командир малой группы – человек, буквально написавший книгу о том, как сорвать розу, не уколовшись; который в двадцать с небольшим отомстил Касимиру Дамеку за перебитые тем два старших крыла кеттрал; человек, который каждый год спускался в Дыру и ловил сларна перед Пробой. Кроме самого Гендрана, не было более почитаемого командира крыла, а сейчас он еще и имел преимущество высокой позиции, с которой мог свалиться им на головы.

«Так что соображай быстрей! – беззвучно зарычал на себя Валин. – Некогда о косяках думать».

– Послушай, – чуть выждав, снова заговорил Блоха. – Понятно, ты не можешь подать голос, чтобы себя не выдать. Все правильно делаешь. Да и вообще молодцом. Не представляю, как ты нас вынюхал до броска дымовух. Ты молод, но не глуп, так что я больше не стану оскорблять тебя старыми добрыми трюками. Мы сами учили тебя молчать, вот и молчи. Просто послушай. Никто не выскакивает с визгом из окон, и, кроме девочки, которая уже минуту как перестала кашлять легкими, все молчат, значит лежат пластом и дышат.

Он сделал паузу.

– Кстати, о девочке. Не хочешь перенести ее к окну?

Валин бросил взгляд на неподвижное тело Тристе. Он в запале и не заметил, когда она упала в обморок. Лицо белее пепла, пальцы сведены – Валин снова потянулся к ней. И снова сдержался. Она лежит ниже уровня дыма и дышит чистым воздухом. Незачем ее никуда переносить.

– Как хочешь, – продолжал, помолчав, Блоха, и тогда Валин сообразил, что тот и не думал отказываться от старых трюков.

На Островах они не один месяц учились использовать пострадавших гражданских и обращать против врага его чувство вины и героические порывы. В ушах, как сейчас, звучал лязгающий голос Неана Питча: «Если надо подбить какого ублюдка, стреляйте в живот. Раны в живот болезненны и убивают не сразу. Скорее всего, другой ублюдок полезет его спасать, и у вас еще на одного врага станет меньше». Блоха его испытывает, понял Валин, методично выискивает слабые места. Беда в том, что под его защитой слишком много гражданских.

Валин еще раз обшарил взглядом пол и прошипел Кадену:

– Ты сумеешь пройти через те ворота? Со своим монахом?

Каден, поколебавшись, кивнул.

– И за вами никто не увяжется?

– Нет.

Валин ухмыльнулся. Вот этого трюка Блоха никак не ожидает. Лучше того, как бы ни сложилось дальше, Каден отсюда вырвется. Стоит еще немного оттянуть атаку – и император будет в безопасности. А тогда и послушаем, что скажет Блоха. Если он не блефует, может, что-нибудь и придумаем, а если нет… По крайней мере, брат не попадет в кровавую баню.

– Вперед, – шепнул Валин, ползком продвигаясь вперед. – Твоего монаха прихватим по пути.

Едва они тронулись с места, Блоха снова подал голос:

– Можешь сказать Анник, чтобы опустила лук. Из такой позиции она никуда не попадет. Игре конец, детка. Мы держим окна и лестницу тоже, хотя Гвенна так постаралась с зарядами, что вы и сами по ней не спуститесь. Ньют говорит, у девчонки настоящий талант.

Пауза. Валин не мог понять, как удается Рампури Тану стоять на ногах в дыму, но движущееся из стороны в сторону копье монаха быстро приближалось. Валин замер. В дыму Тан не мог их разглядеть и узнать, а неожиданное столкновение грозило клинком в брюхе. Валин подумывал, не удастся ли свалить его внезапным рывком… нет, Тан не из тех, кого так собьешь. Придется подать голос, а значит, выдать себя, но другого способа он не видел.