горы, а затем устроился на полу, перекусил еще раз, съев на этот раз банку сардин, перекурил, затем подложив под спину свой мешок, завернулся поплотнее в свою куртку и задремал. Время перевалило уже за полдень, а ехать предстояло еще довольно долго. Дальше я временами просыпался, смотрел на проплывающие мимо ландшафты, еще разок перекусил, надеясь хоть как-то угомонить свою жажду. Полустанки хоть и встречались на пути, но четно говоря я опасался того, что мне придется долго торчать на любом из них ожидая следующего поезда. Поэтому решил терпеть сколько смогу.

Я нацелился именно на Ташкент, решив добраться до того адреса, указанного на конверте. То есть туда, где по идее должна была находиться бабушка. Очень уж хотелось узнать причину, по которой бабуля так и не приехала. И в моей голове роились подозрения, что ее больше нет. Уже под вечер, я снял с подвязок своего армейского мешка, одело, вжался в уголок, укутался с головой, и задремал, надеясь спокойно пережить ночь.

Проспал я похоже довольно долго, потому что меня разбудили тепловозные гудки и перестукивание колес, по многочисленным стрелкам. Все говорило о том, что состав въезжает на какую-то большую станцию. Осторожно высунувшись из-за бортика ограждения увидел местную станцию с большими буквами «Ахангаран». Это место я знал еще по прошлой жизни. Сюда в горы, раскинувшиеся вокруг города, мой знакомый каждое лето вывозил пчел, собирая горный мед, и довольно часто мы собирались у него на пасеке на пикник. Я решил сойти с поезда еще и потому, что за почти сутки езды очень проголодался и хотел пить. А здесь в привокзальном буфете можно было найти и то и другое. К тому же от Ахангарана до того же Ташкента, было всего около семидесяти километров, и преодолеть это расстояние можно было на обычном рейсовом автобусе. Тем более всегда можно было сослаться на то, что я еду к бабушке в Ташкент, а на такое, и даже гораздо большее расстояние сейчас отпускали детей одних без опаски. Поднявшись на ноги, быстро скатал одеяло, укрепил его на лямках мешка, отряхнулся от пыли, и стоило поезду остановиться, тут же спрыгнул с подножки, отправлявшись в сторону вокзала.

В станционном буфете я слопал пару бутербродов с колбасой, запивая их горячим чаем, а уже через полчаса садился на рейсовый автобус направляющийся в Ташкент, с конечной станцией на Куйлюкском базаре. Насколько я помнил оттуда должен идти прямой автобус до массива Спутник. Фактически до места где жила бабушка. Следующие полтора часа езды, я не отрывал взгляда от окна. Все что я видел воспринималось мною как нечто новое. С другой стороны, я хоть и бывал в этих местах, но никогда особо не обращал внимание на окружающие дорогу поселки. Следующий, городской рейсовый автобус марки ПАЗ, под номером «127» примерно за то же время, что было затрачено от Ахангарана до Ташкента, дотащил меня до базара в Спутнике, останавливаясь буквально через каждые сто метров, и не оставив безо внимания ни одного окраинного колхоза. Хорошо хоть цена на него была как на городской транспорт те же пять копеек. Мне еще повезло в том, что я садился на конечной, и предусмотрительно занял место в самом хвосте в уголке возле окна, откуда при всем желании выдернуть меня было просто нереально. Вдобавок ко всему сняв свой вещмешок, поставил его на колени, и поверх него торчала только моя голова. Чувствую, выбери я любое другое место, и вскоре уже всю дорогу стоял бы на ногах. Автобус же был забит буквально битком.

Ближе к конечной народ рассосался, и у базара, в салоне оставалось всего пара человек. Выйдя из автобуса, присел на скамеечку остановки и на некоторое время завис. Меня так и тянуло перейти через дорогу и посмотреть, на тот самый коттедж, в котором я провел всю свою прошлую молодость с 1967 года и считай до начала девяносто первого, когда, как в «Иронии судьбы» сел на самолет после полуночи, и сошел с него в Российском городке уже под утро, первого дня нового года. Дом находился буквально в двух шагах от меня, но подумав я решил, что если с бабушкой будет все в порядке, то еще не однажды смогу здесь появиться. Если же нет, что поделаешь, буду решать проблемы, по мере их возникновения. После чего поднявшись со своего места, закинул за плечи мешок, и обогнув остановку, направился в сторону первого квартала.

Улица, по которой я шел носила имя Богчинор в переводе это звучало как — Болотный Клен. Здесь действительно вдоль улицы росли Клены. Почему его называли болотным, я честно говоря не знаю. Кстати большинстве центральных улиц массива назывались по имени деревьев, растущих на нем. Например, чуть дальше находилась улица Чинаров, Параллельная той, на которой я сейчас шел носила имя Аш кучаси — Ясеневая улица. Моя бывшая школа, в которой я учился, будучи Сергеем стояла на улице Еман кучаси — Дубовой. А самое главное, что на этих улицах росли именно эти деревья.

Улица, на которой я жил тогда, одно время звалась Ореховой, потому что вся она от первого дома и до последнего была засажена грецким орехом. Правда очень недолго, кто-то там наверху решил, что подобные названия его не устраивают и срочно переделал названия улиц. Как раз в преддверии приезда Генерального секретаря Леонида Ильича Брежнева. Правда о том, что он посещал микрорайон, я никогда не слышал. Но в итоге мой дом оказался на улице Мардлик — Храбрость. Рядом вместо Каштановой улицы, появилась Бирлик — Союз. А в параллель ей, вместо улицы Платанов — Биродарлик — Содружество. Вспоминается, что когда этот массив был только отстроен, причем отстроен силами военно-строительных батальонов, то в одной из Ташкентских газет появилась статья, говорящая о том, что этот массив со временем превратится в город-сад. По сути так и произошло. Это был самый зеленый район города. Даже много позже рассматривая его через приложение Гугл-Мапс, я удивлялся тому как все это разрослось. Фактически в районе были видны только крыши домов и разве что центральные улицы. Все остальное пряталось под кронами деревьев.

Жить здесь действительно было гораздо приятнее чем в любом другом месте Ташкента. Хотя и район находился на самой дальней окраине, и тот же автобус шел до него из центра города больше часа, но здесь действительно было хорошо. Благодаря многочисленным деревьям было всегда прохладно, а воздух всегда был свеж и приятен. С первых же дней,