Улыбка Джордана была почти нормальной, когда он повернулся и побрел обратно по воде, оставив меня там. Я не проследила за ним взглядом, не в силах вынести вида того, что кто-то другой уходит от меня. Сосредоточившись на открывающемся виде, я моргала снова и снова, борясь со всем, что у меня было, чтобы не заплакать.

Битва, которую я проиграла, когда первая слеза скатилась. Она обожгла мою прохладную кожу и вызвала лавину агонии, которую я не могла остановить. Как все так быстро превратилось из идеального в гребаный беспорядок? Даже для меня это было впечатляюще. Недели пребывания в тюрьме, созданной Уриэлем, сказались и на мне, и я, наконец, исчерпала свою способность справляться с этим.

Боль в моем животе была такой сильной, что не уступала боли в груди, когда я наклонилась вперед и уперлась руками в колени, чтобы не свернуться в маленький комочек.

— Еще пять минут, — громко всхлипнула я. — У тебя есть еще пять гребаных минут, чтобы развалиться на части, прежде чем придет время надеть свое игровое лицо.

Произнесение этих слов вслух должно было помочь мне успокоиться, но, во всяком случае, это произвело противоположный эффект. Мои колени немного подогнулись, и как раз в тот момент, когда я погружалась под воду, руки обхватили меня, поймали и потащили обратно к твердой груди.

— Прости, детка, — прошептал Джордан мне на ухо, удерживая меня крепкой хваткой, которая, должно быть, причинила ему боль. — Я все испортил. Я продолжаю это делать.

Еще один всхлип. Еще гребаные всхлипы. Я не могла остановить это, не могла заставить остановиться.

— Это я все порчу, — выдавила я. — Ты даже не знаешь всей истории. Я была катастрофой с самого рождения с судьбой, которую никто бы не захотел.

Его хватка не ослабевала.

— Раф рассказал мне все, и мне насрать на все это. Нам с Рафом обоим нужно вытащить головы из задниц.

Он отпустил меня ровно настолько, чтобы повернуть лицом к себе.

— Я даже не спросил, как ты со всем справляешься, — прошептал Джордан с болью в голосе. — Я не хотел, чтобы тебе приходилось иметь дело со мной, когда я в таком состоянии, но причинить тебе еще большую боль… это не вариант.

— Прости, — всхлипнула я, мое лицо горело и распухло. — Мне очень, очень жаль, что они причинили тебе боль.

Когда он наклонился и прижался своими губами к моим, пролилось еще больше слез — боль была мучительной. Все это было похоже на момент прощания, и я не была уверена, что смогу с этим справиться.

Когда Джордан отстранился, его глаза были красными, и даже если слез не было, его боль была такой же очевидной, как и моя.

— Ты бросаешь меня, не так ли?

Его глаза сузились. — Ни единого гребаного шанса, Вайолет.

Я-Что?

На этот раз, когда он поцеловал меня, в этом не было ни капли — прощания, если уж на то пошло, Джордан поцеловал меня так, словно отчаянно жаждал этого всю свою жизнь. Это началось медленнее, мягче, когда он исследовал мой рот, и я сделала то же самое с ним в ответ. Мне это было нужно даже больше, чем я думала, и никто из нас не спешил.

Смаковать это было хорошим способом описать это.

— Я так чертовски волновался за тебя — выдохнул Джордан, отстраняясь. — То, что Уриэль сказал, что сделает с тобой, то что, по его словам, он сделал с тобой, заставило меня сойти с ума.

Я собиралась убить его. Уриэль слишком много раз вмешивался в мою жизнь, и мне было все равно, сколько времени это займет, однажды я прикончу этого сукина сына.

Джордан отвлек меня от моих мыслей об убийстве, подняв меня в воде, приблизив наши лица друг к другу. Когда я обхватила его ногами, стараясь быть как можно нежнее, он начал пятиться назад, направляясь к знакомой нише.

— В прошлый раз я не смог закончить то, что начал, — пробормотал он, целуя меня между каждым словом. — На этот раз я не остановлюсь.

Обычно я бы пригрозила убить его, если бы он это сделал. Но мне показалось, что в последнее время мы все были слишком близки к этому, поэтому я просто придвинулся ближе и сказала:

— Пожалуйста, не надо. Ты нужен мне.

Лицо Джордан вытянулось.

— Прости, Ви. Я причинил тебе боль, и это никогда не входило в мои намерения. Мои собственные испорченные мысли направили меня по темному пути.

Не желая снова плакать, я подняла голову, нуждаясь вернуться к поцелуям. Джордан подчинился, и когда мои губы приоткрылись, а его язык прошелся по моему, мое тело ответило тем же, покачиваясь на твердой длине, прижатой к моим тонким плавкам от бикини.

— Это причиняет тебе боль? — Я ахнула, когда он отпустил меня.

— Ни капельки.

Его руки легли на мою талию, приподнимая меня выше, так что он мог проникнуть под мой купальник и погладить мой клитор. От его прикосновения влажность усилилась. Я была так готова, жаждала этого момента с Джорданом. Очевидно, мы оба были нетерпеливы, потому что он не стал раздевать меня, решив вместо этого стянуть мой купальник в сторону, пока я освобождала его от шорт. Его длинная, твердая длина была шелковистой под моими прикосновениями, и когда он приподнял меня немного выше, я соскользнула на него, застонав, когда он полностью заполнил меня.

— Джордан.

— Вайолет, — ответил он. — Ты чувствуешься так чертовски хорошо.

Вода помогла, когда он начал двигаться внутри меня, поглаживая внутрь и наружу долгими, уверенными движениями, от которых с моих губ срывались всхлипы, когда мое тело полностью откликалось. Между нами больше не было произнесено ни слова, но Джордан не сводил с меня глаз, и когда я кончила, его губы поглотили мои крики.

Перенеся основную часть моего веса, он продвинулся дальше в бассейн, туда, где было достаточно мелко, чтобы он мог уложить меня спиной на гладкие натуральные камни, которые со временем истерлись, пока не стали похожи на мрамор. Мягко опустив меня, он задвигался сильнее и быстрее, и я обхватила его ногами, нуждаясь быть как можно ближе к моему милому принцу.

Его язык ласкал мои соски через верх купальника, и они были такими чувствительными, что я поняла, что не смогу долго сдерживаться. Когда мои стоны стали громче, спираль в моем центре взорвалась, и я выкрикнула его имя.

— Детка, твою мать, — простонал он, следуя за мной, когда он дернулся внутри меня, мы оба кончали, как мне показалось, минут десять.