На реплику Наташи я ответил:

— Представь, что мы будем владельцами нескольких гектаров виноградников. Круто же ведь!

— И что мы с ними будем делать? — задала здравый вопрос сестра.

— Время придет — решим. Пока у нас будут только бумажки, которые потом обменяют на землю. Мы к тому моменту уже будем взрослыми.

— А с Алексеем у вас что, я не поняла, — сменила тему мама.

— Будем открывать авторемонтную мастерскую, — ответил я. — Он умеет чинить иномарки, дед может достать запчасти. Там же откроем автомагазин, заживем!

— А ты там каким боком? — вскинула бровь сестра.

— И правым, и левым боком, — улыбнулся я, не стал вдаваться в подробности и сменил тему: — Ната, у тебя сегодня репетиция есть? Приходи на базу, мы по тебе соскучились.

Она мотнула головой, процедила:

— Над книжками рачиться надо. — И добавила шепотом: — Потому что некоторые не держат язык за зубами!

Так я и знал: Андрей заставляет ее учиться. Все-таки не такой он и ужасный, и может пригасить буйный темперамент сестрицы. Но все равно представляю его — и мое мужское начало встает на дыбы. Наша девочка, тонкая и звонкая красавица — и он, старый толстый мужик.

Не иначе это во мне вопят инстинкты самца, призванные оберегать самочек своего прайда. Именно поэтому отцам, которые фанатично любят своих дочерей, все их избранники кажутся недостойными. Хороший дядя… то есть Андрей. За Наташкой нужен глаз да глаз, а тут — взрослый человек, с опытом. И жених, и воспитатель.

Задумчивая мама проговорила, поставив передо мной порцию пюре с купленными вчера сосками — двумя, а не одной:

— И кем же меня возьмут на винзавод-то? Уборщицей?

Отправив первую ложку пюре в рот и прожевав, я сказал:

— Да хоть сборщицей урожая. Нам главное ваучеры скупить, а потом можешь и увольняться. Кажется, есть такая должность — обработчик виноматериала, они следят за вином, бочки чистят. Зарплата там, конечно, маленькая, но не это главное. Если устроишься, я тебе еще сверху вторую зарплату буду приплачивать.

Мама округлила глаза.

— Откуда у тебя столько денег?

На выручку пришла Наташка:

— Он же кофе продает. Мы продавали мелочевку, и то хорошо было. А кофе — дорогой. И дед наверняка что-то подбрасывает, он-то овощами занимается.

— Кстати, — вспомнил я, — Натка, а ты торговать будешь? Алиса вчера шесть тысяч заработала. Половину сдала на товар, а трешка ее. Шесть тысяч за выходные, как тебе?

— Шесть на четыре — двадцать четыре, — мечтательно произнесла сестра, и в ее глазах зажглись значки долларов.

— За восемь дней, — то ли возмутилась, то ли удивилась мама. — Как моя зарплата за месяц!

— Вот и я о том же.

Похоже, Каналья ее таки покусал. Жаль, что меня она не воспринимает как достоверный источник информации.

— Но у меня же репетиция! — ответила Натка на предложение торговать.

…и Андрей.

— Ну, на один день выходи, все равно репетиция вечером. Ты ж свои деньги вложила в товар, распродай хоть.

— Ваши в школе самые богатые, выходит?

— Получается, что так.

— Круто. Подумаю.

— Да что тут думать? — сказала мама.

Определенно Каналья на нее положительно влияет! А что же дальше будет? Я мысленно скрестил пальцы. Только бы он не передумал, и мама ему не разонравилась, учитывая, как на него женщины вешаются.

Пообедав, я взял нужные учебники и отправился на базу. Сегодня должны были прийти новенькие. Собирались мы в четыре вечера. Два часа на уроки, потом — тренировка и снова уроки, если не успеем. Ну а потом, если время останется — приставка. Причем новеньким следовало уйти сразу после тренировки.

Представил Инну в боксерских перчатках, и стало смешно. Или Райку. Та одной грудью двинет — соперница и отлетит в сторону.

На базе меня ждал сюрприз. Едва я открыл дверь, услышал рев гитары и узнаваемый вокал Кипелова:

— Пока не поздно — спасайте мир! Нельзя нам больше терпеть!

Пока мы вместе, то берегись, любому чудищу смерть!

Ух ты, Илья магнитофон притащил, чтобы произвести впечатление на Инну. Будем заниматься под хэви-метал! Вот только не понимает он, что для Инны надо было брать какой-нибудь «Ласковый май» или, если у нее музыкальный вкус получше, «Эйс оф бейс».

Димоны прыгали по матрасам и трясли головами. Рядом Ян валялся на спине и дрыгал ногами, словно его било током. Лучше всего трясти головой получалось у Гаечки, у которой были волосы. Я аж залюбовался.

Новеньких и Рамиля еще не было, как и Кабанова. Заметив меня, Илья метнулся к магнитофону и прикрутил громкость.

— Еще десять минут, — сказал он с надеждой. — Рам хорошо если в семь придет, он на рынке, как всегда. Санек должен вот-вот быть.

— Круто! — подбежала к нам Гаечка.

— Воля! И разум. Воля! И разум! — пел Кипелов.

— А давайте это девизом бойцовского клуба сделаем? — задыхаясь от эмоций, предложил она.

— Что? — не понял Илья.

— Воля и разум! — улыбнулся я. — И правда ведь готовый девиз!

— Я за, — проголосовал Илья.

Увлеченные голосованием, мы не заметили Памфилова, остановившегося при выходе из темного коридора.

— Денчик пришел! — прокричала Алиса.

Все напряглись, уставившись на него. Памфилов примирительно поднял руки, открыл и закрыл рот, но из-за музыки его слышно не было. Илья еще убавил звук, жестом пригласил его подойти ближе. Ден набычился и, напряженный, пересек зал, уставился в пол и пробормотал:

— В общем, пацаны. Я все понял. Я вел себя, как козел. Больше такого не повторится.

— Ой да уж и не повторится. Тыже из-за Инночки пришел? — съязвила Алиса, которая всей душой желала, чтобы наш круг не расширялся.

Ден удивленно распахнул глаза, вскинул голову.

— При чем тут Инна?

Алиса кивнула на вход, где появились Лихолетова, Подберезная и Кабанов.

Глаза Денчика стали еще круглее. Не знал он, что мы Инну пригласили, пришел каяться искренне. Я поднял руку:

— Голосую за то, чтобы принять Дениса на испытательный срок.

Гаечка и Алиса были против, остальные проголосовали за, и Памфилов просиял.

— Сперва уроки. Объясняю специально для новеньких, — я обернулся к девчонкам. — Каждый решает сам. Если что непонятно, разбираем вместе. Никто ни у кого не списывает. Воля и разум — девиз нашего