И тут же себя обрывает:

– Поговаривают, что есть… но никто ничего не докажет.

– Говорят даже, что какой-то фотограф всё заснял, но ККК удалось выкрасть плёнку.

– Ох, сомневаюсь я, сомневаюсь. Покажите мне этого фотографа. Даже если, по-вашему, он и существует (в его голосе проскальзывают стальные нотки, хотя очевидно, что он хочет заронить сомнение по отношению к тому, что говорит), думаете, ему бы кто-то позволил слоняться по округе?

Они переключаются на историю организации. Но никто не знает, когда именно она появилась. Часть её членов работала и получала плату из паласиу (т. е. из администрации губернатора – прим. пер.) ещё во времена Адемара[11]. Тогда существовало несколько разрозненных групп, типа «Подонков» из Колежиу Маккензи[12] или «Матадоров» с Ларгу-ди-Сан-Франсиску, где расположен юридический факультет Университета Сан-Паулу[13].

– Это было ничто, – замечает Зелиу и хвастливо продолжает: – Там убивать только учились.

Однажды эти отдельные группы обнаружили, что имеют общую идеологию и решили объединиться. Так родились Коммандос охоты на коммунистов.

Столкновения правых и левых студентов

Истории текут рекой, они полны чванства и славословий в адрес ведомой ККК борьбы. Но когда речь заходит о тех ценностях, что они отстаивают, собеседники проявляют осторожность. И переводят тему назад, к эпизодам из жизни ККК. Один из них они вспоминают со злорадным ехидством и чувством выполненного долга. Это история о том, как переодевшийся священником член ККК проник на несколько собраний различного рода, которые, впрочем, собеседники называют коммунистическими ячейками.

– Только за одну неделю он побывал на 12 встречах этих подрывных элементов.

С тревогой в голосе и не предполагающим возражений тоном, он повторяет:

– Не одной и не двух, а двенадцати. Понимаете – двенадцати? Всего за одну неделю!

Всякий раз, когда речь идёт о священниках, всплывает имя Элдера Камары[14]. Отец Элдер для них московский епископ.

– Но в любой день его скакун может подвернуть ногу.

Не знаю, было ли это просто угрозой или намёком на некий тайный план, чьи пружины уже находились в движении, но факт остаётся фактом: некоторое время спустя неизвестные люди обстреляли дом Элдера Камары из автоматического оружия.

Зелиу рассказывает как появился их символ: пирамида была выбрана потому что она отражает структуру организации. На самом верху – глава организации, по мере того как пирамида расширяется – подчинённые и, наконец, у её основания мы находим базу низовой поддержки. Не спрашиваю, кто же этот глава – в таких условиях делать это было бы крайне глупо[15].

Затем в разговор вступает Ажинур по кличке «Перна-Торта» (ноги колесом – прим. пер.).

– Мы находимся в самом низу этой пирамиды. Моя задача – искать в новостных колонках газет объекты для новых акций организации. Затем я передаю все материалы человеку, который в пирамиде занимает место прямо надо мной. Тот, в свою очередь, передаёт их вышестоящему. И так далее, пока необходимые материалы не окажутся в руках непосредственных исполнителей.

Сожженный корпус философского факультета университета Сан-Паулу

Делаю вид, что это чрезмерное усложнение, на что Ажинур рьяно возражает: такая система предохраняет организацию от шпионов.

Молодчики из ККК сворачивают разговор и, несмотря на мои уговоры, отказываются назначить очередную встречу на следующий день.

– Только послезавтра. Потому что завтра будет горячий денёк.

Когда они уходят, нащупываю в кармане куртки адресную книжку Зелиу. На какое-то мгновение настроение омрачает мысль об аморальности воровства. Но похищение простой записной книжки не относится к смертным грехам, что несколько успокаивает мою совесть. В конце концов, это был единственный способ найти выход на подполье Коммандос охоты на коммунистов.

* * *

Последовали три с половиной недели работы: длительное ожидание, тщетные попытки договориться о встрече, подозрительность со всех сторон. Тем временем пивная, несколько раз упомянутая членами группы, не выходила у меня из головы. Для того чтобы найти её, мне понадобилось три дня. Но я был вознаграждён за свои мытарства. Выяснилось, что хорошо знакомые мне члены ККК бывали там каждую ночь. В отчаянии открываю записную книжку Зелиу и начинаю обзванивать номера. Никто не хочет со мной говорить. Как вдруг, в одну из последних попыток, когда я уже почти был готов бросить становящуюся бессмысленной затею, с другой стороны телефонной линии быстро ответили басом.

– Рауль?

Ни подтверждения, ни отрицания. Только:

– Сегодня в 22.

И после паузы:

– «Барра-Лимпа».

Секунду спустя – гудки. По правде сказать, я ничего не понял. «Барра-Лимпа» – это название ресторана, принадлежащего певцу Роберту Карлусу[16], но оно же может означать всё, что угодно.

За час до 22, прежде чем отправиться в ресторан «Барра-Лимпа», я всё ещё пребывал в сомнениях относительно единственной зацепки, добытой лишь по счастливой случайности. До этого я решил заглянуть в пивную «Мюнхен». Никак не мог отделаться от мысли, что гитлеровский террор начался именно с мюнхенской пивной. Дюжина «жуков» припаркована на углу улицы. В центре собравшейся группы людей вижу Эдгара и «Перна-Торту». Подхожу и говорю:

– «Барра-Лимпа»?

– Ага! Смотрю и ты тоже теперь участвуешь?

Сразу признаюсь, что нет, и, сохраняя благоразумие, тут же ретируюсь, даже не пытаясь ничего выяснять. Впрочем, с уже созревшим в голове планом проследить за ними.

«Жук» Эдгара возглавляет караван, который под оглушающие сигналы и дикий рёв моторов пересекает город. По мере приближения к Морумби (округ Сан-Паулу – прим. пер.), сигналы затихают. Останавливаюсь на безопасном расстоянии. Караван тем временем сворачивает за угол, откуда продолжает доноситься характерный гул – они остановились, но не заглушили моторы. Оставив автомобиль, решаю дальше идти пешком. Это занимает порядочно времени, поскольку приходится соблюдать все предосторожности. К тому моменту, когда я добрался до места, их машины уже разъехались, отчаянно кружа по кварталам. Стараясь не попасться на глаза, вижу, что пассажиры ушли. Эдгар, с которым ехало ещё трое, остался за баранкой в гордом одиночестве. Обычно он называл меня «приятель». Но если бы увидел своего «приятеля» сейчас, то вряд ли бы обрадовался.

Полиция в университете

Подобраться к дому я так и не решился. Того, что можно было услышать с улицы, оказалось достаточно, чтобы удержать меня на почтительном расстоянии от опасных вопросов, поднимавшихся на тайном собрании ККК.

* * *

Постепенно, с каждым проходящим днём, появлялись всё новые и новые материалы. Имена выуживались в ходе бесед с небольшими группками, для которых я был «приятелем», там же добывалась информация