* * *

На свидание к Максиму я не опоздала. Более того, обратно в город я вернулась даже до обеда.

Деревня, в которую я отправилась, находилась километрах в семидесяти от Тарасова. Нужного мне Маркина я отыскала тоже быстро. Им оказался местный пьянчужка, мелкий, тощий как скелет и небритый, проживающий в покосившемся убогом домишке. На описанного Петровским человека он явно не тянул.

Я даже больше скажу: такому бы и в голову не пришло затевать какие-то хитроумные комбинации с наследством.

Маркин встретил меня, будучи с жесткого похмелья, поэтому не сильно вслушивался в ту лапшу, которую я повесила ему на уши: мол, ищу родственника своего друга. К тому же, как следовало из его рассказа, папенька его лет пятнадцать назад помер. Стало быть, наследство, если таковое, конечно, имелось, было давным-давно получено. Про это Маркин не уточнял. Зато оценил мою доброжелательность и вежливость и скромненько попросил немного мелочи.

Ладно, Танечка сегодня добрая. Танечка сегодня к любимому мужчине на свидание идет.

Приехав домой, я привела себя в порядок, сварила кофе и расселась на диванчике, благо время позволяло.

Остались двое. В поселок городского типа можно будет съездить завтра или с утра в понедельник — в зависимости от того, как пройдет наша сегодняшняя встреча.

А вдруг сегодня я останусь у Максима?

«Почему бы и нет, лапуля? Не скромничай, признай, что хочешь этого. Тем более, вон, уже от дела отвлеклась, думаешь о своем милом философе. И правильно делаешь, не надо тащить работу в личную жизнь».

Около двух пришло сообщение от Максима.

«Привет. Я уже дома. Жду».

Ага, вот и мой преподаватель, отчитавший лекции студентам.

Я ответила:

«Привет. Отлично. Буду в назначенное время».

Итак, у меня два часа на сборы и дорогу. Философ, кажется, обещал стол накрыть. Пожалуй, сегодня не буду брать машину, а вызову такси. Тем более что он обещал меня встретить на улице возле дома.

Бытует мнение, что женщины тратят уйму времени на то, чтобы куда-то собраться, даже если это просто поход в магазин. Не говоря уж о каких-то торжественных случаях типа свиданий, концертов и праздников. Не буду скрывать, я тоже этим грешу, хоть и не малюю по полчаса каждую ресничку и не хожу при полном параде выкидывать мусор. Зато могу быстро и без проволочек подобрать себе (да и не только) одежду на любой случай и макияж.

Сегодня у меня на это ушло меньше часа. Посмотрев на себя в зеркало, я твердо уверилась, что это то что надо. И мне нравится, и Максиму, думаю, придется по душе.

Такси довезло меня быстро. Я не стала подъезжать к подъезду, а вылезла у торца дома, чтобы немного прогуляться.

Двор был большим и просторным. Не сильно ухоженным, но и не убитым. Так сказать, золотая середина. Детская площадка, лавочки, стоянка, гаражи. Все что надо. Это у меня дворик маленький, где больше пяти машин не поставишь и детишкам не побегать. А тут прямо раздолье.

Максим уже ждал меня у подъезда. Под незастегнутой курткой виднелась красивая рубашка навыпуск, с которой прекрасно гармонировали темно-серые брюки. А вкус-то у философа есть. Хотя, в отличие от юридической академии, в которой училась я, его университет славился либеральностью в плане внешнего вида, что у студентов, что у преподавателей. Попробовал бы у нас студент прийти увешанный пирсингом, с синими волосами и черт-те как разодетый. Или преподаватель-мужчина с длинными волосами в растянутом свитере и потертых, видавших виды джинсах. Впрочем, в плане дресс-кода моя альма-матер всегда была, пожалуй, самой строгой из всех городских вузов.

— Привет, — Максим легонько поцеловал меня в щеку.

— Привет, — улыбнулась я и не сдержалась: — Классно выглядишь.

— А ты — еще лучше. — На лице философа появилась его фирменная улыбка. — Идем за мной.

Максим жил на третьем этаже, поэтому мы поднялись пешком.

— Ты с работы? — поинтересовался философ.

— Почти. Было одно маленькое дельце по работе, но оно уже улажено. Так что не переживай, никто меня сегодня дергать не будет.

— Это хорошо. Прошу.

Он открыл дверь квартиры, и я шагнула в небольшую освещенную прихожую. А тут уютненько.

Максим помог мне снять плащ.

— Проходи! — Он указал рукой влево, и я очутилась в небольшой комнате.

Диванчик, застеленный цветастым пледом, стол с компьютером, книжный шкаф. О, а книг-то прилично! Одобряю. Хоть у меня и не всегда бывает время посидеть за чтением, но я при любой возможности берусь за книгу. Что тут еще? Картина на стене, пара цветов на окнах. А еще плакаты с видами гор, моря и разных городов. Квартирка хоть и прибранная, но видно, что не женской рукой. Стало быть, философ живет один. Но молодец, за порядком следит. Далеко не все холостяки могут этим похвастаться.

— У тебя тут миленько, — весело заметила я, когда Максим появился в комнате.

— Самому нравится, — улыбнулся философ.

— Знаешь, я почему-то думала, что у тебя тут какая-нибудь живность будет. Типа рыбок или хомячков.

— Живности нет. Был песик, но умер полгода назад. Старенький был.

— И никого не хочешь завести?

— Пока что нет. Есть такое поверье, что, если в доме умер питомец, другого лучше заводить не раньше чем через год.

— Ты веришь в приметы?

— Верю. Но без фанатизма.

Он признался в этом спокойно и без тени смущения. А что, есть такие люди, которые корчат из себя убежденных материалистов и говорят всем и каждому, что не верят ни в приметы, ни в суеверия. И при этом трижды плюют через левое плечо, если им черная кошка дорогу перебежит. Максим, похоже, не из таких.

«А ты сама-то, лапуля? Или не смотришься в зеркало, если что-то забыла и возвращаешься домой?»

— Ты, кажется, обещал стол накрыть, — подмигнула я.

Философ снова улыбнулся.

— Так и знал, что ты сегодня не обедала. Пойдем.

Он провел меня на довольно просторную кухню, где нас ждал уже накрытый стол. Не поляна, но для посиделок на двоих вполне прилично. Нарезка, салатик, что-то горячее, вазочка со сладостями, фрукты.

— Ты вино пьешь? — спросил Максим.

— Да, только немного. И полусладкое.

— Значит, я угадал. — Он достал из холодильника бутылку белого вина. — Я, честно говоря, тоже выпиваю очень редко и, как правило, немного.

Родственная душа.

«Милочка, да это не просто мужчина, а практически твой идеал. Так что смотри не хлопай варежкой».

Мы сели за стол. Максим открыл вино и разлил его по высоким фужерам.

— За тебя, — сказал он.

— За