за пределы нынешних границ Туниса, за исключением городов алжиро-марокканского побережья. Но воздействие Карфагена не ограничивалось только территориями, находившимися в его политическом подчинении. Ливийцы, служившие в карфагенских войсках, возвращались на родину, кое-что восприняв из цивилизации, с которой они познакомились. Карфагенские купцы перевозили с места на место не только свои товары, но и совокупность обычаев и навыков, идей и верований, которые постепенно прививались местному населению и обогащали его культуру.

Естественно, что на восточную Берберию пуническая цивилизация оказала наиболее сильное влияние. Она прельщала нумидийских князей, и многие из них жили в Карфагене, женились на дочерях карфагенской знати, давали своим детям пунийские имена, копировали в подвластных им городах устройство приморских колоний, поклонялись семитским богам и рекомендовали своим подданным агротехнические приемы Магона.

Цари и высокопоставленные лица приглашали на службу карфагенских мастеров. Один из них в середине II века до н. э. построил в Дугге мавзолей, отразивший характерное для пунического искусства переплетение восточных и древнегреческих мотивов. Сложенный из отесанных камней, мавзолей имеет три яруса, уступами подымающиеся на высоту 21 м, со вкусом отделан, но украшен довольно посредственными статуями. В 1910 году Л. Пуансо удалось восстановить в первоначальном положении обвалившиеся части, за исключением двух камней с параллельным текстом на ливийском и пуническом языках, вывезенных в 1842 году консулом Ридом в Англию. По-прежнему остается загадкой, в каком месте здания они помещались. Эти тексты убеждают нас в том, что туземная аристократия пользовалась при вырезывании надписей на камнях пуническим языком, иногда параллельно с ливийским. В них перечисляются имена строителей (первое из которых — Абариш безусловно принадлежало карфагенянину), их помощников (?), деревообделочников и литейщиков.

Совершенно очевидно, что с падением Карфагена его влияние отнюдь не исчезло. Римская цивилизация не могла сразу восторжествовать ни в бывших пунических владениях, ни в туземных княжествах. К сожалению, почти не известны случаи, когда бы эти две цивилизации конкурировали между собой.

Карфаген, несомненно, оставил глубокий след в религии Африки. Пуническим богам, равно как и тем, кто им поклонялся, пришлось надеть тогу, но, несмотря на свои римские имена и романизацию культа, они сохранили в неприкосновенности свою сущность. Жертвоприношение мольшомор не имеет ничего общего с римскими нравами, а Ваал, ставший Сатурном, по-прежнему остался «неизмеримо выше людей». Может быть, прав Ст. Гзелль, когда утверждает, что вера в превосходство Ваала над другими богами подготовила почву для монотеизма, принесенного в Африку религией Иисуса.

Монеты многих африканских городов вплоть до эпохи Тиберия имели легенду на пуническом языке, а некоторые города, по крайней мере до эпохи Антонина Пия, управлялись суфетами. Но пунический язык, очевидно, не дожил до византийских времен, как это было принято предполагать на основании неправильного толкования трудов святого Августина и Прокопия. Несомненно, лишена оснований высказанная Э. Ренаном и поддержанная Ст. Гзеллем гипотеза, будто существование пунического языка даже способствовало внедрению арабского. Естественно, что пуническим языком перестали пользоваться не сразу, в разных областях это произошло в разное время, но, очевидно, не позднее конца II или начала III века н. э.

Влияние пунической цивилизации, не столь долговечное, как это порой казалось, было, во всяком случае, довольно глубоким. Благодаря Карфагену Берберия стала неотъемлемой частью Средиземноморского мира и при его посредстве приобщилась к восточной цивилизации, смягченной вскоре эллинизмом. Карфагенским периодом не кончается зависимость Северной Африки от Востока, но победа Рима над Карфагеном на несколько веков вырвала Магриб из-под его влияния.

Глава V.

Берберские царства

I. Великий агеллид Масинисса

Три берберских царства III века до н. э. Внутренняя история туземных царств интересовала античных авторов лишь постольку, поскольку она касалась Рима или Карфагена, а берберские предания до нас не дошли. Поэтому мы не знаем, какие столкновения, победы и неудачи племен, возвышение и падение каких союзных государств привели к образованию трех берберских царств, деливших между собой Магриб в эпоху пунических войн.

К IV веку до н. э. в Северном Марокко образовалась большая федерация племен — царство мавров, или Мавритания. На юге она граничила со страной гетулов, которая шла далее на восток вдоль южных рубежей царств масесилов и масеилов, а также владений Карфагена; на востоке границей Мавритании служило нижнее течение реки Мулухи (Мулуи). В конце II и на протяжении I веков до н. э. территория Мавритании расширилась до устья Ампсаги (аль-Кебир, к северо-западу от Константины). Монеты I века до н. э. показывают, что мавры занимались хлебопашеством.

Между Мулуей и карфагенскими владениями лежала страна, население которой римляне и греки называли, может быть, заимствуя какое-то местное выражение, нумидийцами. В III веке до н. э. она была поделена между царствами масесилов и массилов. Возможно, что племя масесилов, составившее ядро федерации, вышло из Марокко, а племя массилов — из Ореса, возле которого неизвестный властитель воздвиг гигантский мавзолей Медрасен, относящийся, быть может, к III веку до н. э.

Царство масесилов. Сифакс. В восточном направлении государство масесилов простиралось то ли до мыса Третон (мыс Бугарун, к северу от Константины), то ли до Ампсаги. Цирта (Константина) входила в это царство, по крайней мере в период правления Сифакса, при котором она наряду с Сигой (в 90 км к востоку от Мулуи) являлась царским городом. Ее положение представляло исключительные стратегические выгоды. Расположенный на небольшом каменистом плато с отвесными склонами высотою более 100 м, у подножия которых в узком ущелье течет Ампсага (Руммель), город имел доступ только с юго-запада через узкий перешеек и становился практически неприступным, когда дожди заполняли скалистые водоемы.

Та часть территории масесилов, которая граничила с Мавританией, была пригодна для земледелия. Страбон даже утверждает, что по плодородию она превосходила восточную Нумидию, что пшеничные стебли толщиной в мизинец, достигали в вышину более двух метров и жители без труда собирали по два урожая в год, а урожайность составляла 240 к 1. Однако существуют опасения, что эти сведения географа не отличаются большой точностью.

Главный агеллид масесилов Сифакс был, несомненно, выдающейся личностью. Карфаген добивался его помощи и отдал ему в жены девушку из аристократической семьи. В то время, когда соперничавший с ним Масинисса, казалось, был окончательно побежден и когда царство масесилов охватывало весь Алжир, Сифакс делал ставку на эллинистических государей и мог надеяться стать властителем судеб Берберии.

Его могущество рухнуло неожиданно в 203 году. Неизвестно, достались ли его сыну Вермине, которого Сифакс, несомненно, привлекал к управлению, остатки его владений на западе. Во всяком случае, Масинисса, не мешкая, захватил все земли масесилов.

Царство массилов. Масинисса. Царство массилов, уступавшее по