– Чё стоишь, Василек? Топай отсюда! – подгоняет Саныч.

Василек молча кивает, бросает быстрый взгляд на хохочущего Михася и утаскивает Тимура с Серым на кухню.

– Это чего сейчас такое было? – возмущенно шипит Тимур.

– Новое общество, в котором размножаются только самые сильные самцы, – четко выговаривает Василек. – Слабые волочатся в конце иерархии, без женщин и права голоса. Вы же вообще попались на горячем, теперь ваше место даже не двадцать пятое. У Руслана на этот счет очень четкая позиция.

– Чего-чего? – возмущенно тянет Тимур.

Его глаза наливаются злостью, лицо краснеет от гнева, даже волосы встают дыбом. У Серого же снова сжимаются кулаки. Он целиком и полностью разделяет бешенство друга.

– Мы не гомики, понял? Так что пошли они со всеми своими… – начинает Тимур.

Но Василек снова шикает на него и, быстро оглянувшись на свою группу, буквально выталкивает Серого и Тимура в коридор.

– Лучше не спорь – нарвешься, – предупреждает он и, наклонившись к ним, с робкой надеждой спрашивает: – Эти хозяева… Они могут с ними справиться?

Влажные карие глаза лихорадочно блестят. Василек нервно кусает губы, теребит то кольцо на пальце, то кончик толстой косы. Вблизи становится видно, что его юношеская тонкость – результат долгой голодовки. По сравнению с Русланом, Юрием и другими он вообще выглядит хуже всех: черные круги под глазами, впалые щеки. Былую ухоженность выдает лишь гладкая кожа на подбородке, какой не добиться обычной бритвой. Да, его и вправду легко представить Васильком, цветущим, аккуратным, одетым с иголочки щеголем. Но сейчас он больше похож на ободранного тощего кошака, которого когда-то выкинули на улицу из уютной квартирки.

Серый смотрит на его дерганые движения, понимает, что тот сам бы с удовольствием всех перетравил, и со вздохом признается:

– Мы не знаем, что там есть, правда.

– Ты не волнуйся, – говорит Тимур. – Хозяев каким-то оружием не возьмешь. Им хватит одного взгляда.

– Ага, – поддакивает Серый.

Василек скептически выгибает бровь, недоверчиво хмыкает – не верит. Серый и Тимур не удивляются, не настаивают и не рассказывают подробности. Если бы им месяц назад кто-то рассказал о близнецах, они бы тоже не поверили.

– Эй! Вы где там?! – орет из столовой Сан Саныч. – Еще зелени нарубите!

И хохот продолжается. Слышно, как Прапор и Михась объясняют расположение входов, выходов и разных помещений в хозяйском особняке. И каждое их слово – безбожное вранье, потому что единственное, что они видели, – путь от гостевого крыла в столовую и центральный выход. Мама и Верочка молчат, словно воды в рот набрали. Они тоже понимают, что Прапор с Михасем хотят отвлечь и разделить чужаков.

Василек вздыхает с видом человека, потерявшего всякую надежду:

– Руслан сейчас пойдет штурмовать эту усадьбу…

Тимур ободряюще хлопает его по плечу.

– Это его проблемы, поверь.

Они еще пару часов бегают от кладовки до стола, что-то режут и подают. Руслан с друзьями жрут в три горла, тискают по очереди маму, обещая всякие подарки, чуть мягче тискают Верочку, настойчиво ощупывая живот, и, когда солнце уже клонится к горизонту, разбирают оружие.

– Ну чё, пошлите, пацаны? Глянем на этих хозяев, побазарим о власти… – говорит Петрович и демонстративно передергивает затвор на автомате.

Остальные одобрительно хохочут, хмельные и уверенные в себе. Михась подрывается с места, глаза у него вспыхивают:

– Я с вами!

Но черное дуло пистолета тут же нацеливается ему в грудь.

– Не-а, ты уж прости, дружище. Мы не хотим, чтобы ты рисковал собой, – Сан Саныч сокрушенно вздыхает и тыкает пальцем в Серого с Тимуром. – Пойдут они.

Мама прижимает руки к щекам, Верочка белеет.

– Да вы не волнуйтесь, они только дорогу покажут – и домой, – добродушно добавляет Руслан для них. – Мы ж не звери, чтобы пацанов в бой бросать! Василек, Юра, присмотрите, чтобы глупостей не творили. Если не вернемся, сами знаете, что делать.

Василек молча усаживается в кресло, опускает голову, и это больше похоже на то, как складывается марионетка, у которой обрезали ниточки. Юрий бодро козыряет своему командиру и не обижается, что его не берут. Он спокойно вытаскивает пистолет и подмигивает напряженному Прапору:

– Новые люди, сами понимаете, Прапор. Михась, не обижайся, мы с тобой завтра на охоту пойдем. Побьем птиц. У нас патронов много: два с половиной ящика!

Михась сводит брови, бросает быстрый взгляд на Василька. Ему явно хочется наплевать на все, воткнуть нож Юре в горло и схватить вожделенное оружие. Но Василек давно знает своего друга и быстро качает головой, предупреждая, что не надо. Михась недовольно сопит, садится на место и с воистину садистским наслаждением вонзает вилку в соленый огурец.

Напоследок Руслан, Сан Саныч и Петрович напиваются крепкого чая. Тимур и Серый послушно идут первыми, открывают дверь и выходят во двор. Первое, куда падает взгляд, – небольшая деревянная двухколесная тачка чужаков, прикрытая брезентом. Какие-то ее части самодельные, например, колеса явно откручены от велосипедов. Предзакатное желтое солнце окрашивает дерево в теплые цвета, высвечивает внутри что-то блестящее – одним словом, соблазняет откинуть брезент и посмотреть на те самые два ящика патронов.

Серый сглатывает и отходит в сторонку, на всякий случай спрятав руки в карманы. Тимур следует его примеру и встает рядом, иногда бросая взгляды на бытовку. Серый тоже задумывается об Олесе. Тайник небольшой и узкий: ни сесть, ни лечь толком нельзя, а времени прошло уже много. Сколько еще выдержит девушка? Как ее вытаскивать и где перепрятывать, если этим людям все-таки удастся захват усадьбы? В одном из пустых домов? На кладбище? И как защищать маму?

Серый поворачивается к Тимуру, но ничего сказать не успевает – Руслан выходит из дома и довольно хмыкает, увидев, что брезент на тачке не тронут.

– Ну что, голуби сизокрылые, показывайте дорогу! – говорит он.

Сан Саныч довольно ржет. Тимур же бодро улыбается и пожимает плечами, словно такое отношение его ничуть не трогает. Такому актерскому таланту можно только завидовать. У самого Серого получается сохранить каменное, ничего не выражающее лицо.

Тимур обнимает его за шею и разворачивает к воротам со словами:

– Милый, сделай вид попроще.

Серый злобно сопит и скидывает его руку.

– Ты можешь хотя бы сейчас побыть серьезным?

– Не-а, – лениво отвечает Тимур. – Я свободная веселая пташка. Куда хочу, туда лечу! Сюда, ребят, я сейчас покажу самый короткий путь.

Серому не хочется в этом участвовать, но приходится. Усадьба слишком близко, лес небольшой, и повторить подвиг Ивана Сусанина никак не выйдет. Вопрос даже не в том, что это подло – приводить захватчиков к добрым соседям. Просто злить странных близнецов… От одной мысли инстинкт самосохранения воет пожарной сиреной, а они уже