– Батюшки мои. – Медсестра схватилась за сердце. – Это как же вас так угораздило?!

– Лучше не спрашивайте. – Василиса Сергеевна злобно посмотрела на мальчиков. – Справитесь?

– Конечно, милая, не переживай, – Валентина Петровна махнула рукой. – Через полчаса будут как новенькие.

Едва вожатая вышла из комнаты, медсестра начала порхать над мальчишками, крутя в руках перекись, зеленку, бинты. Краем глаза Ник видел Серого – тот сидел в другом конце комнаты и время от времени поглядывал на него. Веки противника начали заплывать, нос распух, под глазами растеклись бордовые тени. Он шмыгал носом, но дышать не получалось, поэтому Серый приоткрыл рот и шумно вдыхал теплый воздух, задрав голову вверх.

– Придется зашивать, – резюмировала медсестра, внимательно осмотрев и промыв лицо Ника. – Посиди немного, сейчас со вторым мальчиком закончу.

Она подошла к Серому, аккуратно взяла его голову двумя руками и осмотрела нос. Никита не стал отводить взгляд. На какое-то мгновение ему стало стыдно, что он сотворил такое с несчастным ребенком. Но вспомнив, ради чего, а точнее, кого это затевалось, Ник успокоился. Ничего страшного с Серым не случилось. Жить будет.

– Перелом. – Валентина Петровна кивнула самой себе. – Ох, милый мальчик, – она покачала головой, – здесь тебе поможет только холодный компресс по пятнадцать минут каждые полчаса. Хотя бы в ближайшее время. И старайся не наклоняться.

На этих словах Валентина Петровна отпустила Серого, а сама взялась за Никиту. Мальчик слышал, как слишком громко хлопнула дверь, как вылетело несколько проклятий в его адрес. Кажется, ему удалось нажить себе врага. Внутри боролись два чувства – жалость к нему и сильнейшая ненависть. И Ник не мог понять, какое из этих ощущений сильнее. Ему было важно защитить сестру, а Серый был главной угрозой. Мальчишка сам виноват. Но Никита оценил его умение постоять за себя. Возможно, в глубине души Серый был не таким уж и мерзким.

– Сейчас я сделаю тебе местную анестезию, – Валентина Петровна держала в руках шприц, – и буду зашивать. – Она кивнула на инструменты. – Аллергии на лекарства нет?

Ник отрицательно помотал головой. Несколько больных зубов, аппендицит и перелом руки были этому доказательством. Сейчас бы он не отказался и от общей анестезии, чтобы не чувствовать свое тело: любое, даже самое незначительное движение отдавалось дикой болью. Ник надеялся, что ребра не сломаны, а причиной боли являются простые ушибы.

Тонкая игла неприятно проколола кожу над бровью, и уже через несколько минут боль отступила. Проверив чувствительность иглой, Валентина Петровна принялась аккуратно стягивать разорванные края брови, возвращая их на место. Никита слышал, как прокалывается кожа, как нить проходит сквозь мягкие ткани, чувствовал запах мятной жвачки медсестры. Он сидел не шевелясь, с закрытыми глазами и вдыхал теплый воздух, проникающий из открытого окна. Где-то там, вдали, был слышен смех ребят – они резвились под яркими лучами летнего солнца и обливались водой. Иван Купала был в самом разгаре.

– Полежи-ка до обеда в лазарете. – Медсестра нахмурила брови, осматривая спину Никиты. – У тебя сильные ушибы, нужно наложить мазь.

Никита не стал спорить. Ему действительно нужен был отдых. Раз он не может узнать подробности пожара, остается только ждать. Пожар…

– А у вас есть какие-нибудь лекарства, скажем, от… – начал Никита неуверенно, – ожогов?

– Конечно. – Валентина Петровна улыбнулась. – Вон тот стеллаж: мази, бинты, обезболивающие. Есть все что нужно. – Она гордо кивнула. – А у тебя что, еще и ожоги? – Медсестра начала было снова осматривать Ника.

– Нет-нет, – отмахнулся Ник, поправляя футболку, – я так, на всякий случай. Мало ли что может случиться…

– Ты милый мальчик. – Валентина Петровна потрепала Никиту за щеку, отчего тот заскулил. – Пойдем за мной, покажу кушетку. Полежи, отдохни.

Через пару минут Никита уже лежал на больничной койке, обмазанный охлаждающим гелем. От него действительно становилось легче – боль медленно отступала. Никита сделал глоток воды из стакана, что заботливо оставила ему медсестра, и прикрыл глаза, стараясь немного вздремнуть. За окном пели птицы, жужжали насекомые, веселились жители лагеря, командовали вожатые. Жизнь в «Фортуне» била ключом, проигрывая события этого дня. Вот только одна переменная была лишняя. И она находилась в медицинском корпусе.

Никита почти погрузился в сон, когда услышал, как тихонько скрипнула дверь. Он приоткрыл глаза и замер – посреди лазарета стояла Нина. В свете солнечных лучей ее каштановые локоны переливались медным блеском. Грациозная, смуглокожая, она все глубже проникала в мысли Ника.

– Привет, – неуверенно поздоровалась девушка, – я тут… мимо проходила. Дай, думаю, зайду. Проверю, как тут новенький. – Она чарующе улыбнулась и скользнула взглядом по голому торсу Никиты, одновременно подходя к его кровати. – Говорят, ты Серого на место поставил?

Ник что-то неуверенно промямлил в ответ. Нина подошла ближе, села на край кровати и положила ладонь рядом с его кистью. Рука мальчика тут же покрылась испариной.

– Ты так Новикову защищал, – продолжала девушка, скользя взглядом по увечьям мальчишки. – Знаком с ней?

– Д-да. – От волнения Никита начал заикаться, такое уже бывало в детстве. Кто же знал, что дефект так позорно проявится, когда не нужно! – Есть общие з-знакомые.

Парень сглотнул, во рту пересохло. Он помнил эти ощущения – то же самое Ник чувствовал, когда встретил Лесю на линейке в институте. Она сразу его очаровала, заставив мозг атрофироваться. Леся… Никита на секунду подумал, что предает ее, предает свою любовь новыми чувствами к молоденькой девочке. Но сделать с собой ничего не мог: зеленые глаза Нины действовали на Ника чарующе. Он неуклюже приподнялся и сел на краю кровати, прикрываясь простыней. Губы Нины были так близко. Пухлые, влажные, они так и манили прикоснуться к ним, попробовать на вкус. Нина пахла свежестью. Свежескошенной травой с морской ноткой. Ник словно снова очутился на море, где от красоты приезжих девчонок голова шла кругом.

Он не раз целовал девушек. И каждый раз вполне удачно. Отказом отвечала лишь Леся, и сейчас Ник задумался, как бы отреагировала Нина, прикоснись он к ее сочным губам. Девушка смотрела на него не отрываясь, скользила взглядом по посиневшим ребрам, по опухшим скулам, по заплывшим глазам. Она медленно приподняла руку и провела пальцем по свежему шву, бровь отозвалась пульсирующим ощущением. Ник вздрогнул. То ли от желания, то ли от боли.

– Нехило тебе досталось, – прошептала Нина возле его уха. По телу парня пробежали мурашки. – Ты настоящий мужчина, раз сумел дать отпор Серому.

Дыхание девушки сводило с ума. Ник не мог больше держаться: он наклонился и шумно втянул аромат ее волос. Нина не сопротивлялась. Не отстранилась и не противилась действиям новенького. Словно ждала, словно