Проводы синьора Портэлла были поистине печальными. Собрались работники со всей округи. Многие плакали. Мне пришлось лично написать траурные извещения всем соседям и еще – с замиранием сердца отправить письмо Приме Рокуэлл и ее сыну.

В самый день похорон, когда священник уже произнес последнее слово, и все работники шато начали подходить к гробу, чтобы проститься с добрым и щедрым хозяином, я не смогла сдержать слез. Черная мантилья, найденная экономкой в сундуках, скрывала мое лицо от посторонних, но глухие рыдания слышали все. И сочувствовали.

Между тем гроб опустили в могилу, и мне пришлось первой подойти, чтобы бросить горсть земли на деревянную крышку.

– Дядюшка Одэлис, – шептала я бледными губами, – как вы могли оставить меня?! Кто же теперь будет делать королевское вино?

И на миг мне показалось, что откуда-то издалека донесся слабый старческий смех и слова:

– Ты деточка! Ты и будешь делать королевское вино!

Тут застучали комья земли, брошенные экономкой и слугами, потом подтянулись работники… Я отошла в сторону и простояла неподвижно до тех пор, пока синьора Барнс не пригласила всех к столу – помянуть доброго хозяина.

Хлеб, сыр, вино – скромная весенняя трапеза закончилась быстро. А потом снова начались трудовые будни. Столы разобрали, лавки унесли под навес, а работники надели свою повседневную одежду, оставив лишь траурные повязки на рукавах.

Каждый день я просыпалась в слезах, да и днем набегали слезы, стоило увидеть забытую на веранде дядюшкину трубку, висящую на колышке шляпу или недочитанную книгу в гостиной. Экономка, сама погрустневшая и поблекшая от печали, всячески веселила и поддерживала новую хозяйку шато. Никому и в голову не приходило сомневаться в моем статусе, ведь синьор сам учил меня всему и многократно говорил о том, что я буду его преемницей.

Между тем от семейства Рокуэлл не было ни единой весточки. Конечно, из столицы до шато нужно было ехать целую неделю, а по бездорожью и две, но прошел почти месяц, прежде чем мальчишка, поставленный дежурить у дороги, ворвался на веранду с криком:

– Едут! Синьорина, едут!

Я с облегчением отложила кусок пирога – еда не лезла в рот, встала из-за стола:

– Кто едет? Ты видел?

– Та синьора, которая громко кричит, и с ней молодой синьор! – отвечал мальчишка.

Я торопливо расправила черные юбки, пригладила волосы и, заслышав шум у входа, вышла на крыльцо. Это действительно были Прима Рокуэлл и ее сын Роналдо. Оба в трауре. Только молодой синьор осматривался вокруг с выражением скуки на лице, а вот физиономия синьоры выражала торжество и злорадство.

Я напряглась. Что-то не нравились мне родственники синьора Портэлла…

Между тем коляска остановилась, и здоровенный слуга распахнул лакированную дверцу. Прима Рокуэлл сошла с подножки, высоко задрав нос, точно королева. Огляделась вокруг по-хозяйски, потом сделала вид, что только что заметила меня:

– Вот и вы милочка, – сказала она небрежным тоном. – Немедля сдайте ключи от погребов, счетные книги и все драгоценности, что успел вам подарить мой бедный обезумевший брат.

Пока мы с экономкой стояли, хватая ртом воздух, злобная ведьма добавила:

– У меня на руках королевский указ! Мой сын назначен наследником своего родного дядюшки. У вас полчаса на то, чтобы собрать вещи! И учтите: не вздумайте прятать вилки! Я лично проверю ваш сундук!

Мне в лицо бросилась кровь. Отчаянно хотелось что-то сделать, но… Я чувствовала себя сейчас ровно так же, как тогда, когда летела в ледяной канал. Под ногами – бездна, а рядом – только руку протяни, человек, который пожелал отнять все, что есть.

Круто развернувшись, я вошла в дом. Прошла в комнату и мрачно взглянула на стоящий там сундук. Ни одна вещь здесь не принадлежала мне лично. Все предоставил дядюшка Одэлис. Одежда, книги, письменные принадлежности… Украшений, кстати, не было. Просто не возникало в них необходимости. Только мои собственные скромные золотые сережки и цепочка – из другого мира.

Что ж, надо взять немного простой одежды – Приме мои платья все равно не налезут, и уходить. Только куда? Я не бывала нигде дальше шато. Соседей, конечно, знаю, но шапочно. Никто не примет меня, разве что…

В дверь торопливо постучали. Протиснулась служанка и зашептала:

– Синьорина, меня экономка наша послала! Сказала, помочь вам собрать корзинку и проводить к домику синьора Портэлла. Он его вам завещал, и бумага на то у синьоры есть.

Я приободрилась. Вспомнила маленький домик с одной комнатой и кухней, который однажды показывал старик. Там вполне можно жить, только вот что есть и пить? Чем топить маленький очаг? Впрочем, эти вопросы я буду решать позже.

Служанка сноровисто помогла упаковать в корзинку одно приличное черное платье и мантилью – в них я ходила по воскресеньям в церковь. Рабочий костюм – юбку, блузу, платочек, прикрывающий шею, жилет и немного белья. Подумав, я накинула на плечи поношенный плащ и сунула в корзинку тетрадку, в которую записывала советы синьора Портэлла.

Между тем на веранде выстроились все слуги. Прима Рокуэлл вышагивала перед ними как генерал и объясняла, что теперь в поместье все изменится:

– Лентяев я не держу! Любой может вылететь за ворота! Каждый из вас должен приносить поместью пользу… и деньги!

Я задержала дыхание и пробежалась взглядом по лицам. Эти люди… Я знала каждого. Многие слуги жили в шато постоянно, не имея собственного угла.

Вот веселая хохотушка Винченца, такое вычурное имя ей дали в честь прапрадедушки, благородного синьора. Девушка устроилась на работу в шато, потому что в ее семье было много детей, а ей хотелось скопить приданое. Синьор Портэлл не только платил ей жалование, но и делал подарки к праздникам – ленты для волос, отрезы ткани на блузки или юбки. Помогал девчушке собрать кое-что, чтобы в будущем стать женой одного из работников виноградника. А теперь, Винни, как ее звали в шато, поникла. Молодой хозяин успел окинуть её сальным взглядом.

Вот Диего, парнишка «подай-принеси». Он прихрамывает с рождения, да еще слегка заикается. Синьор Портэлл сам изготовил для него башмак с толстой подметкой и учил правильно дышать при разговоре. В результате речь практически выправилась, да и хромота стала почти незаметной. Через год-два угловатый подросток мог превратиться в симпатичного контактного парня. И может, нашел бы себе в шато невесту, а теперь его могут выгнать вон, если не угодит новой хозяйке.

Я еще раз обвела взглядом дом и грохнула на пол свою корзину:

– Синьора Рокуэлл, я собрала вещи. Можете не провожать.

Прима коршуном кинулась на корзину. Я ожидала этого и не стала завязывать крышку.

– Я должна убедиться, что эта наглая интриганка ничего не утаскивает из шато! А это что? – выпучив глаза, сестра покойного синьора Портэлла смотрела на тетрадь с записями.