Шрифт:
Закладка:
Его спина ударилась о стену в тот самый момент, когда она стянула рубашку через голову и расстегнула юбку, позволив ей упасть на землю. Вся эта кремовая, мягкая кожа покрыта лишь несколькими маленькими лоскутками кружева. Её духи — вишня и ваниль — наполняли воздух, опьяняя его. Она снова двинулась к нему, удерживая его на месте одним пальцем, прижатым к центру его груди.
— Давай продолжим. — Она превратилась из сирены в неуверенную девушку за полторы секунды. — Поцелуй меня.
Адам повиновался, гордясь тем, что она усвоила его уроки флирта близко к сердцу. На самом деле, она более чем превзошла все его ожидания. Его губы захватили её, прежде чем скользнуть по её щеке и вниз по шее к впадине у основания горла. Он уделял этому внимание, пока она не застонала, откинув голову назад. Её ответ вызвал в нём восхитительный трепет, силу знания того, как она отреагировала на его прикосновение. Он опустился ниже, чтобы провести языком по её ключице, и она ахнула. Адам взял её голову в свою ладонь, и она зарылась пальцами в его волосы, царапая ногтями кожу головы, пока он сосал, лизал, целовал и покусывал.
Мэл чувствовалась восхитительно. Вкусная. Запах невероятный. Все его сдерживаемые побуждения превратились в гипердрайв, и он поднял её, отнёс к окну и усадил на мраморный подоконник. Она вздрогнула, когда её голая кожа прижалась к прохладному стеклу, и он оторвался, чтобы посмотреть в её остекленевшие от страсти глаза. Её легкий кивок дал ему приглашение, в котором он нуждался.
Адам был так поглощён их поцелуем, что едва успел поднять руки, когда она выдернула его рубашку из-под пояса джинсов и стянула её через голову. Однако он остановил её, когда она потянулась к пуговице на его поясе, только потому, что это был её первый раз, и это должно было быть особенно. Идеально. Если кто-то и заслуживает совершенства, так это Мэл, и даже сломленный и недостойный Адам поклялся дать ей это, хотя бы сегодня.
Он коснулся её щеки костяшками пальцев, простое прикосновение вызвало в нём ещё одну волну осознания. Он не был уверен, как выживет, когда их крайний срок наступит, но он, наконец, сдался. Это должно было случиться, и он хотел наслаждаться каждым моментом.
Адам слегка улыбнулся ей.
— Годы фантазий — это высокая планка, чтобы соответствовать. Эта ночь должна стать незабываемой.
— Я помню о тебе всё.
Сексуальная хриплость в её голосе отозвалась в нём, его кровь забилась сильнее. Он не был весенним цыпленком в мешке, но это была Мэл. Он так долго держал её на неприкасаемом пьедестале. Теперь она была здесь, с ним — готовая и желающая — и он не был уверен, как справиться со всеми своими сильными, противоречивыми чувствами — желанием, страхом, потребностью, далеко за пределами похожего, приближающимся к…
Нет. Он остановил эти мысли на ходу, не обращая внимания на тоску в груди. Никакого слова на букву Л. Не сегодня ночью. Сегодняшний вечер был о страсти, желании и экстазе. Это всё.
Может быть, если бы он сказал себе это достаточное количество раз, он бы поверил в это.
«Я помню о тебе всё».
Были времена, когда он бы отдал всё на свете, лишь бы услышать, как кто-то говорит, что дорожит им настолько, что помнит его. И вот уже Мэл вручает ему этот подарок с открытым сердцем. Он скользнул руками вниз по её спине и остановился на пояснице. Адам прижал её ближе к своему телу и наслаждался её крошечным стоном. Он не мог отдать ей своё сердце, но он мог отдать ей остальную часть себя, чего бы это ни стоило, до тех пор, пока они будут вместе.
Она была такой отзывчивой, такой раскованной. Он поднял её и пошёл назад к кровати, держа её в своих руках. Задняя часть его ног коснулась матраса, и он остановился, снова прикоснувшись к её губам, затем повернулся и положил Мэл на кровать, прежде чем вытянуться рядом с ней, его мышцы дрожали от едва сдерживаемого напряжения.
— Ты уверена в этом? — спросил он в последний раз, нуждаясь в подтверждении того, что всё это было правдой и чего она действительно хотела.
— Да. — Она провела пальцами вниз по его обнаженной груди к поясу джинсов. — Безусловно.
Адам протянул поцелуи от её губ к уху, а затем вниз по её шее. Она выгнулась к нему дугой, её дыхание обжигало его кожу, и он изо всех сил старался сохранять контроль, выдавливая слова из своих напряженных голосовых связок.
— Медленно и легко.
— Для начала да. — Мэл слегка отстранилась, её щеки покраснели, а глаза потемнели от страсти. Затем её маленькая ухмылка стала определенно игривой, когда она снова притянула его к себе. — Но передумать — это прерогатива женщины.
* * *
Первые лучи солнца заглянули в окна, когда Мэл моргнула и открыла глаза. Они заснули в объятиях друг друга, и она понятия не имела, как долго они спали. Была суббота, и у неё были выходные, так что это не имело значения. Ей нигде не надо было быть сегодня. Нигде, кроме как здесь, с Адамом.
Мой любовник.
Дрожь пробежала по ней, когда она подумала о том, что он делал с ней прошлой ночью, что она делала с ним. Что они делали вместе. Это было невероятно, незабываемо, невероятно эротично, и всё же так сладко, что у неё сжалось сердце.
Тихий храп Адама зашевелил волосы на её макушке, и она прижалась к его груди, щекой потёрлась о его челюсть, теперь покрытой тёмной щетиной. Она глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом его кожи, наслаждаясь тем, как его руки сжимают её, словно он никогда не отпустит её. На самом деле, она любила в нём всё.
Однако её беспокойные движения, должно быть, разбудили его, потому что следующее, что она помнила, это то, что он зевнул, а затем поцеловал её в висок.
— Доброе утро. Ты удивительная.
Мэл хихикнула, уткнувшись лицом ему в горло, внезапно смутившись.
— Ты и сам не так уж плох.
Адам усмехнулся, звук загрохотал у неё под ухом.
— Ты в порядке? — спросил он, передвигаясь в постели так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Нужно что-нибудь? Воды? Еды? Ибупрофен? Я всегда держу упаковку под рукой в своей спортивной сумке.
— Я в порядке. — Мэл провела кончиками
