Как только отдохнём, направлюсь туда, чтобы с ними разобраться. Уж больно они сегодня меня разозлили.

Я побрёл в гостиную, но об отдыхе пришлось забыть. На моё плечо приземлился второй дятел, сообщивший о новом приближении горгулий. Тяжко вздохнув, я заорал:

— Перерыв отменяется! На подлёте снова горгульи!

Гвардейцы выругались, а еноты недовольно стали рыть землю лапами.

— Понимаю, — добавил я, разводя руками. — Ну, а кому сейчас легко? В окрестностях всем местным достаётся.

Из замка выбежали повар с поварихой, держа в руках корзины, набитые доверху едой. Они принялись раздавать мясные нарезанные рулеты, приговаривая:

— Вот, держите! Надо перекусить, а то целый день почти не ели! Вам нужны силы для битвы.

Гвардейцы и еноты, разбирая рулеты, почти сразу принялись их жевать. Я заволновался, что мне не достанется, но Норман, подбежал и ко мне. Под приближающиеся вопли горгулий он всунул мне в руку мясной рулет и сказал:

— Ешьте, господин! Там три вида мяса. Просто объеденье!

— Молодец, Норман! А ведь тебя даже никто не просил, — похвалил я его и откусил кусок ещё тёплого мяса.

— Так я не дурак, меня не нужно постоянно тыкать в работу, — улыбнулся повар. — Вы же почти целый день сражаетесь. Ясное дело, что голодные. Но это не только моя заслуга!

— А чья? — спросил я, жуя.

— Повариха Оливия мне помогала. Это она предложила сделать рулет, потому что он сытный.

— Так ты, выходит, всё же подружился с ней? — хмыкнул я.

— Ну да, она довольно милая женщина, как оказалось, — ответил Норман.

— А ведь ты грозился сжечь ей волосы, если я не уволю её, — напомнил его прежние слова.

— Так это я погорячился просто. Не люблю на своей кухне посторонних, — пояснил он.

— А сейчас, значит, проникся симпатией к Оливии? — я достал из корзины ещё один кусок рулета.

— В смысле, проникся симпатией? — Норман покраснел, как варёный рак. — Да никогда в жизни!

— Я, вообще-то, просто про то, что вы подружились спрашивал, — закинув в рот второй кусок, уточнил я.

— А-а… — протянул повар. — Да, я теперь, хорошо к ней отношусь. Привык! — он развёл руками. — А куда деваться?

— Вот и славно, — похлопав его по плечу. — А теперь прячьтесь!

Бросив ему это напутствие, я обернулся к стене замка. Горгульи уже парили в небе над нами. Окинув их взглядом, я направился в очередной бой, с крылатыми тварями. Думаю, теперь всё пойдёт веселее, ведь в желудке бултыхается вкусный мясной рулет.

Ночь следующего дня

Моряки бросили якорь в морскую пучину, и я попросил капитана спустить на воду шлюпку. Тот молча кивнул мне, и при свете луны направился отдавать приказания. Багги, стоявший рядом со мной на палубе, заявил:

— Джон, ты же понимаешь, что если мы убьём арданцев в этом замке, то к нам всё равно пошлют горгулий, но из другого места.

— Кто здесь говорит? — я завертел головой по сторонам. — Никого не вижу.

— Хватит шутить над моим ростом, — обиделся гном.

— Ладно, — улыбнулся ему. — Зато из этого замка горгулий больше посылать не станут. Хотя бы, первое время.

— А меня ты с собой возьмёшь? — спросил он.

— Нет, пока что, только девять рыжиков возьму. Убьём с ними дозорных, и подам тебе, через остальных енотов, сигнал.

— Какой сигнал? — поинтересовался гном.

— Пусть постучат тебе по плечу.

— Хорошо, — кивнул Багги. — Кстати, Ковальски, до сих пор на тебя злится, и хлещет пиво в каюте.

— Это из-за того, что он всю битву дома проторчал, за воротами? — усмехнулся я.

— Похоже на то. С того момента он ходит хмурый.

— Просто поразительно, он злится из-за того, что не сражался с горгульями. И где логика? — поразился я.

— Так это же боевые еноты, — подметил Багги. — Понятное дело, что злится.

— Тоже верно. Ну ладно, потом поговорю с ним. У меня, и без того, голова была занята тренировками и подготовкой.

Пока мы общались с гномом, капитан сообщил, что шлюпка спущена на воду. Я позвал за собой девять рыжих енотов и начал спускаться по веревочной лестнице в шлюпку. Ловкие рыжики не заставили себя долго ждать, и поспешно разместились в лодке. Не откладывая, я взялся за весла и принялся грести к замку.

Вскоре, проплыв вдоль берега, я заметил чёрные стены замка. Одной своей частью он примыкал к высокой скале. Я подгреб поближе к ней, ведь именно с нее мы и проберемся потихоньку внутрь.

Минут двадцать мне понадобилось, чтобы бесшумно причалить к ней.

Сделав это, я выпустил щупальца и попросил енотов цепляться за меня. Рыжики облепили меня со всех сторон, крепко держась своими лапками.

— Готовы? — спросил я у них мысленно.

Они кивнули головами. Значит, можно двигаться дальше. Я принялся взбираться по скале, под наклоном, цепляясь щупальцами за выступы. Подобравшись через несколько минут поближе, я подключил зрение Кракена. По пути, сосчитал дозорных на стенах, и усмехнулся. Некоторые из них, сидя, дрыхли на посту. Похоже, надеются, что горгульи их ото всего спасут. Ну-ну!

Приблизившись к вершине замковой стены, я спрыгнул внутрь и мысленно дал команду енотам незаметно перерезать всех дозорных. Рыжики юркнули в тень, прячась от света луны, и побежали валить арданцев. А я двинулся вдоль каменных зубьев к лестнице. Но быстро напоролся на одного дозорного. Он стоял ко мне спиной, с копьём в руках. Я постарался подойти к нему поближе, чтобы убить, но опоздал. Дозорный резко, по-строевому, развернулся. Увидев меня, он от неожиданности выпучил глаза. Я поспешно сказал ему:

— Смотри, вон на стены взбираются! Надо бить тревогу! — указал пальцем в сторону.

Дозорный, и вправду, повернул голову, куда я указал. Но быстро понял, что из-за своей тупости попался на крючок. Мне хватило этой секундной заминки. Выхватив лезвие клинка, я одним взмахом рубанул ему по шее и тут же подхватил тело щупальцами, чтобы он не ударился своим шлемом о камни и не поднял шум. Уложив дозорного аккуратно, словно и не я убил его, продолжил свой путь к лестнице. Добрался до неё почти без проблем,