на таком участке, где отклонение буквально на волосок влево или вправо могло привести к полному краху. Наконец мы подъехали к склону, сбегавшему вниз почти отвесно. В самом его конце дорога под прямым углом круто уходила в сторону, и если бы мы продолжали движение по прямой, то рухнули бы с обрыва. Ездить по ночам в таких местах было, вне всяких сомнений, весьма неосмотрительно. Правда, в тот момент я оставался в неведении касательно опасности нашего маршрута. Осознать ее мне довелось лишь на обратном пути, когда я возвращался из Хивы той же дорогой при свете дня.

Прежде чем начать спуск, оба наших ямщика долго о чем-то советовались. Потом они с великой осторожностью приступили к делу, решив провести сани по очереди. Они взяли под уздцы моих лошадей и медленно двинулись вперед, изо всех сил сдерживая скользившую по склону упряжку, после чего вернулись за санями фельдъегеря. Малейшая ошибка привела бы к фатальному исходу; но богини судьбы оказались на нашей стороне и позволили нам остаться в целости и сохранности.

Ближе к Орску стало теплеть, и в сердце моем забрезжила надежда на то, что самые страшные холода в этой поездке уже позади. Как мало порой мы знаем о нашем будущем!

Переехав через несколько замерзших речушек, мы оказались в этом небольшом городе, и мой ямщик начал кричать «Ура!» своим лошадям, которые, как и он, со всей очевидностью были довольны благополучным окончанием перехода. Городок выглядел вполне опрятно. Нас окружили аккуратные крепкие дома и атмосфера комфорта, в особенности приятная после трудов и тягот, перенесенных нами за несколько дней пути. Ямщик остановил упряжку у небольшого трактира под названием «Царское село». Заведение было заполнено крестьянами и землевладельцами, собравшимися в основном ради выпивки; человек за буфетной стойкой активно разливал водку многочисленным желающим.

Потребляемые русским мужиком объемы этого спиртного напитка, равного по крепости нашему виски, могли бы стать интересной темой для сэра Уилфрида Лоусона в его периодических научных докладах о преимуществах воздержания. Если бы английские сторонники трезвости взяли пример с миссионеров и надумали обратить в свою веру жителей иных стран, то в России они нашли бы необозримое поле для своих трудов. Проезжая здесь по улицам, частенько я бывал озадачен зрелищем распростертого в снегу тела.

– Что с ним? – спрашивал я. – Он умер?

– Нет, – отвечали мне. – Просто пьян.

Слова эти всегда сопровождались веселым смехом, как будто увидеть человека, который довел себя до скотского состояния, было чем-то забавным. Возможно, в процентном соотношении пьяниц в России не больше, чем в Англии или скорее в Шотландии, но при всем том в нашей стране напившийся человек существенно падает в глазах общества. В России же это своего рода удаль.

Мне повезло, и в трактире нашлась свободная комната, где я обнаружил самый маленький в мире таз для мытья и подобие полотенца. Дабы не терять времени, я отрядил Назара на почтовую станцию с приказом взять у смотрителя трех свежих лошадей. Я хотел двинуться дальше в этот же день, поэтому надо было спешить.

Вскоре мой человек вернулся с радостным выражением на лице, и это не предвещало ничего хорошего. По опыту своих прежних путешествий я знал, что природа и характер людей, идущих в услужение, в принципе везде одинаковы, и, когда они приносят своим хозяевам недобрые вести, вид у них почему-то всегда веселый.

– Ну что там еще? – спросил я. – Сани сломались?

– Нет, барин. Лошадей на станции нету, только и всего. Утром сегодня генерал Кауфман проезжал и забрал всех лошадок. Смотритель говорит, придется вам подождать до завтра, а уж утречком он упряжку нам предоставит… Надо же, как здесь тепло, – продолжал Назар, глядя на печку. – Хорошо-то как. Поспим, батюшка, тут; наедимся до отвала, да и поедем завтра.

– Назар, – отвечал я, сообщив своему лицу самое серьезное выражение, на какое был способен. – Я приказываю – ты исполняешь. Выезжаем через час. Ступай и найми лошадей до следующей станции. Если не сумеешь получить их у смотрителя, найди у кого-нибудь еще; и без лошадей не возвращайся.

Через несколько минут слуга мой явился с лицом еще более жизнерадостным. Смотритель ему отказал, а в городе не нашлось ни одного желающего снабдить меня лошадьми.

Мне ничего более не оставалось, кроме как отправиться на поиски самому. Назар со всей очевидностью вознамерился ночевать в Орске. Мои же намерения, напротив, состояли в том, чтобы продолжать путешествие.

Выйдя из трактира, я окликнул проезжавшие сани. Лицо ямщика показалось мне более смышленым, чем у его собратьев. Усевшись к нему в повозку, я спросил, не знает ли он кого-нибудь, кто сдает лошадей внаем.

– Знаю, – ответил он.

Один его родственник мог оказать мне эту услугу. Однако дом, куда он меня подвез, оказался наглухо закрыт. Там никого не было. Я уже начал отчаиваться и думать, что найти лошадей в Орске будет так же непросто, как слугу в Оренбурге.

Решив прибегнуть к силе злата, или, точнее, серебра, я вновь обратился к ямщику:

– Если отвезешь меня к человеку, готовому дать мне лошадей, получишь рубль.

– Целый рубль! – воскликнул мужик, от счастья расплываясь в улыбке.

Спрыгнув с облучка, он побежал к небольшой группе татар, шумно торговавшихся между собой за корзину мороженой рыбы, и обрушил на них град вопросов. Через минуту он вернулся.

– Поехали, – сказал ямщик, и под его крики «Н-н-н-о-о!», а также звонкое щелканье кнута мы помчались в другую сторону.

Вскоре мы очутились на окраине города, остановившись перед ветхим деревянным домом. Навстречу нам вышел высокий мужчина, одетый в длинное, до пят, пальто и ярко-желтые брюки. Обут он был в сапоги из красной кожи, а голову его покрывала большая черная папаха. Он спросил о цели нашего приезда. Я ответил, что хочу нанять трех лошадей для поездки до следующей станции, и поинтересовался, за сколько он меня туда довезет, памятуя официальный тариф, составлявший около двух рублей.

– Ваше благородие, – ответствовал мужчина, – дороги нынче плохие, но лошадки мои с галопа даже на рысь не сойдут. Кони у меня просто загляденье; мне в городе все завидуют. Все говорят – какие они у тебя сытые; ты погляди, говорят, какие бока круглые. Даже у губернатора на конюшне таких лошадей не сыскать. Я их балую, я их лелею. А уж они у меня скачут как ветер. Люди глаз отвести не могут – изумляются, восхищаются. Пойдемте, сами на них посмотрите, на красоток.

– Нисколько не сомневаюсь в качестве твоих лошадей, – отозвался я. – Но за сколько поедем?

– Ну, к примеру, за четыре