теперь оговорим практические аспекты.

— Практические аспекты? — сузив глаза, переспросил Поттер. — Что это значит?

— Как минимум необходимо заменить ваши школьные мантии, — твёрдо сказал Северус. Те, что носил мальчишка, были довольно потёртыми и по крайней мере на дюйм короче в рукавах, чем должны бы, что вызывало неприятные воспоминания о поношенных мантиях самого Северуса. — Полагаю, другие ваши вещи в таком же состоянии.

Поттер глянул на него.

— У меня не было возможности делать какие-либо покупки, — ровно сказал он.

— Ваша тётя не занималась вами? — спросил Северус и подумал, что его это не удивляет. — Почему?

— Я всегда делаю это сам, — губы Поттера пренебрежительно скривились. Он скрестил руки на груди и отвернулся.

— Я вижу, — тихо ответил Северус, его гнев на Петунию снова возрос. — А когда в последний раз вы меняли очки?

— Менял? — Поттер беспомощно глянул на Северуса. — Я получил их, когда мне было восемь, школьная медсестра пожаловалась тёте Петунии, что я ничего не вижу.

Северус порадовался, что не поговорил с мальчишкой до визита к Петунии.

— Я запишу вас на приём к окулисту в Хогсмиде, — сказал он.

— Простите? — Снова этот пустой взгляд. — Но с моими очками нет проблем, я всё прекрасно вижу.

— Эти очки состоят всего лишь из скотча и заклинаний, — ядовито сказал Северус. — Это совершенно недопустимо.

То, что эти люди отказали ребёнку в такой простой вещи, как приличные очки, заставило желудок Северуса сжаться от гнева.

Мальчик, казалось, ещё крепче обхватил себя руками и снова отвернулся.

— Полагаю, всё, что вам нужно, найдётся в Хогсмиде, — сказал Северус. — Я освобожу для вас субботнее утро, и мы приобретём всё необходимое.

— Я… э-э… у меня не было возможности посетить своё хранилище, — пробормотал Поттер.

Северусу потребовалась секунда, чтобы понять, что Поттер имел в виду.

— Это не понадобится, — заявил Северус.

— Но я могу сам заплатить, — возразил Поттер. — Мои родители…

— …позаботились перед смертью о вашем обеспечении, — договорил Северус строгим голосом. Нежелание принимать подачки — этот порыв Северус очень хорошо понимал. — Нет никакой необходимости идти в центральное хранилище. Гринготтс ежемесячно присылает средства на ваше содержание.

— Они присылают вам, потому что вы волшебник? — спросил Поттер, казалось, преодолевая что-то. — Поэтому тётя Петуния никогда не получала денег за то, что присматривала за мной? Потому что Гринготтс не мог послать их маглам?

Северус не знал, как ответить на это, и решил остановиться на полуправде.

— Она действительно получала деньги на ваше содержание. У Гринготтса нет проблем с фунтами, — осторожно сказал он.

— Нет, — Поттер замотал головой, — нет, она всегда говорила мне… — он внезапно замолчал, сжав губы и явно расстроившись.

— Я так понимаю, можно с уверенностью сказать, что многое из того, что говорила вам ваша тётя, не соответствует действительности, — сказал Северус.

Он сообразил, что сейчас было бы неразумно говорить Поттеру, сколько составляет ежемесячное финансирование. Северусу быстро стало ясно, что неряшливость, которая всегда раздражала его в мальчике и которую он приписывал причудам подростковой моды, имела гораздо большее отношение к пренебрежению опекунов.

Скривившись, Поттер снова пожал плечами.

Северус взглянул на часы и вздохнул чуть ли не с облегчением, увидев, что скоро начнётся следующий урок. Он полез в ящик стола, достал ещё один пузырёк с зельем и протянул его мальчику.

— Примите это перед ужином, — распорядился он. — На следующей неделе я буду присылать зелье в вашу спальню.

Поттер кивнул, убирая флакон в карман.

— Я дам вам знать, когда мы пойдём к окулисту, — Северус встал, Поттер тоже поднялся, выражение его лица снова стало отстранённым, как и сегодня утром на уроке. Обычно Поттер был весьма легко читаем, поэтому Северус нашёл эту перемену тревожной.

— Да, спасибо, сэр, — вежливо сказал Поттер, как будто разговаривал с совершенно незнакомым человеком. Его голос звучал ровно. Минуту назад он, казалось, был готов разозлиться или заплакать. А теперь — ничего.

Северус смотрел, как он выходит в коридор, и был совсем не уверен в причинах этой отстранённости — симптомы это страха, или горя, или чего-то более зловещего.

Глава 14. Страх

Остаток дня Гарри делал вид, что всё нормально, зная, что Гермиона наблюдает за ним на протяжении всех уроков.

Его так и подмывало снова разругаться с друзьями, но он просто не мог этого сделать. Они действительно пытались помочь. Как и его учительница или школьная медсестра когда-то, они просто не осознавали последствий своих действий.

«Не так уж важно, почему это происходит и по чьей вине», — подумал Гарри. Казалось, ничто не имело особого значения после того, как он в ужасе покинул кабинет Снейпа. Это его жизнь, и она никогда не будет лёгкой.

К счастью, после обеда был только урок по истории магии. Покойный профессор Биннс вёл его так же, как делал это уже около ста лет подряд: читал лекции по учебнику, а поскольку студенты умели читать, то могли позволить себе, не многое упуская, не слушать и просто отсыпаться на уроках профессора-призрака.

Сегодня Гарри использовал это время, чтобы воспроизвести только что состоявшийся разговор с профессором Снейпом. Если бы не зелье, которое успокаивало желудок, Гарри, вероятно, снова стошнило бы.

«Вы должны знать, что учитель, поднимающий руку или палочку на ученика, неприемлем политикой этой школы», — сказал Снейп тем низким, опасным тоном, который всегда заставлял Гарри трястись от страха.

О да, Гарри понял это. Гарри понял это с ясностью, рождённой болезненным опытом. Он полностью понял смысл слов Снейпа. Скрытая угроза эхом отдавалась в его голове.

Учитель никогда не поднимет руку или палочку на ученика; опекун же был свободен от таких ограничений. Вернон делал подобные заявления, напоминая, что в то время, как другие люди ограничены в своём поведении по отношению к Гарри, то Вернон, будучи его опекуном, имел полную свободу действий. Когда Гарри думал о том, что Снейп имеет над ним такую власть (а он не мог долго не думать об этом), он чувствовал себя таким же пойманным в ловушку, как когда-то, когда его запирали в чулане.

Раньше единственное, чего Гарри боялся, — это отработки или потеря факультетских баллов. Снейп предпочитал наказывать его, заставляя чистить котлы или мыть пол.