Борясь со слабостью, добралась до кресла. Оно стояло неподалеку и первым попалось на глаза. Со стоном рухнув на мягкое сиденье, сжала подлокотники. Так плохо ей ни разу еще не было.

Зажмурилась, а когда открыла глаза, испуганно вскрикнула. Ей чудилось, что комната в огне! Да не в обычном, а иссиня-черном. Он танцевал по стенам, занавескам, мебели и неторопливо полз по ковру, приближаясь, пуская поперед себя чернильный дым.

— Линара! Тут всё горит… Всё в огне… Помоги мне! Не знаю, как, но ты влияешь на руну!

— Потерпи, — донеслось, откуда-то издалека, — Я сейчас. Да где же он!? Точно ведь был здесь…

Девушка пыталась сосредоточиться на голосе хозяйки этой комнаты, в надежде хоть немного отвлечься от кошмара наяву. Она понимала, что всё видевшееся ей — не правда, а действие проклятья. Но жар от ядовитого пламени настолько реален! Кожа покраснела и болела, словно сгоревшая на солнце. Казалось, вот-вот воспламенятся волосы на голове, и за пару секунд от нее останется лишь горстка пепла.

Никаких сомнений, проклял ее тот, кто держал души умерших взаперти. После того, как засек вчера их с папой разговор, неизвестный колдун терпеливо ждал, пока она попытается снова выйти на связь. А когда убедился, что у нее это действительно легко получается, и особняк с готовностью раскрывает перед ней барьер на ту сторону… Наверняка испугался, решив расправиться раз и навсегда.

Но, если руна настолько сильна, почему она слабнет при одном лишь прикосновении Линары?

Она не могла больше рассуждать, черное пламя было совсем рядом. Языки огня перекинулись на обивку кресла.

Амелии бы вскочить, попытаться спастись, но она вдруг обнаружила, что не может пошевелиться! Оставалось лишь завороженно следить, как тьма пожирает яркий голубой узор на ткани, неукротимо приближаясь к ее вцепившимся в подлокотник пальцам.

Вдруг все прекратилось. Исчезли черный огонь и жар, созданный им. Девушка моргнула пару раз, прогоняя остатки наваждения, и озадаченно уставилась на свое запястье. Кожу холодил широкий браслет из светлого металла, расписанный такими же неизвестными ей знаками, один из которых был выжжен на ладони. Спохватившись, разжала онемевшие от напряжения пальцы, отрываясь от подлокотника, и взглянула на руку. Руна исчезла.

— Но… Как у тебя это получилось? — вскинула взгляд на замершую рядом Линару.

Затем вновь посмотрела на браслет. Прикоснулась к нему, провернула, пытаясь найти застежку. Украшение было сплошным, ощущалось весьма тяжелым и очень плотно прилегало к коже. Амелия нахмурилась, попытавшись снять его, но не вышло даже на миллиметр сдвинуть.

— Лучше скажи, куда ты влезла? Это охранная руническая порча, созданная лично папой.

— Поэтому я не узнала ее…

Амелия осеклась и замолчала. Она продолжала смотреть на браслет, но уже не видела его. Изображение поплыло и затуманилось. Значит, лорд Доэйр — тот самый колдун, заточивший души умерших в стенах особняка? Но зачем?! К тому же, среди несчастных была и его жена! А может, он создал эту руническую защиту на всем доме, и она никак не связана со злодеем? Идти выяснять это напрямую было бы слишком глупо. Или нет?

Линара, не дождавшись ответа на свой вопрос, не стала наседать.

— Верно. Магия сделана на крови, на родных она не действует. Мои прикосновения обманывали порчу, и поэтому тебе становилось лучше.

— Но сейчас ты меня не касаешься, — отрешенно пробормотала целительница, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Браслет создан лично мной, в его составе есть моя кровь. Он не снимает порчу, просто путает ее. Полностью отменить воздействие может только мой отец.

— Если на родственников не распространяется эта пакость, зачем ты браслет создавала?

Девчонка промолчала, отведя глаза.

Амелия вздохнула. Здесь явно что-то не чисто. Защитный барьер в дверном проеме, теперь это… У них обеих есть тайны, раскрывать которые друг другу вряд ли когда соберутся.

Тем не менее, Линара помогла ей.

— И что же со мной случится, если я сниму его? Что вообще было бы, не столкнись мы с тобой у библиотеки?

— Руна вытягивает энергию. Далеко бы ты не ушла. Валялась бы без сознания, мучаясь от кошмарных галлюцинаций.

— Но она не убила бы меня?

— Нет. Правда, всех свойств я не знаю. Даже учитывая мой браслет, последствия не заставят себя ждать. Это же творение папы… В последние годы он стал особенно жестоким. Изменился даже внешне — выглядит совсем плохо. Ну, ты сама заметила, наверное.

— Да… Он постарел.

— Это все из-за Властелина, я точно знаю. Все, кто приближается к нему слишком надолго, в итоге теряют себя. Ликдара это тоже коснулось, но почему-то в гораздо меньшей степени. Может дело в молодости… Или в том, что он позже присоединился к ним. Но он тоже однажды сломается. Долгие годы служить чудовищу и не превратиться в ему подобного мало кому удается.

— Поэтому ты ворожишь, по-тихому создавая такие вот «противоядия» отцовским изобретениям? Боишься собственного родителя? Думаешь, он как-то навредит тебе?

Амелия понимала, что переходит черту, засыпая девушку подобными вопросами, но слова сами сорвались с языка.

Ничего не ответив, Линара направила кресло в сторону выхода. Видимо, чтобы открыть дверь и попросить гостью покинуть помещение. Но на пол пути остановилась, оборачиваясь.

— Так куда ты влезла? Где поймала охранную руну?

Амелия задумалась, говорить ли. Вообще, где-то в глубине души хотелось собрать всю эту семейку в одной комнате и спросить обо всем в лоб. Только вот если лорд Доэйр действительно тот самый колдун, умно ли загонять его в угол? Тем более, не зная всей картины.

— Прости, Линара, я не могу сказать тебе. Это случилось в одной из комнат пораженного проклятьем крыла. Комната была не заперта. Так что, не знаю даже, что твой папа мог так рьяно там охранять.

Поднявшись, Амелия поторопилась выйти. Хозяйка комнаты, задумавшись над услышанным, никак не препятствовала этому. Уже перешагнув магический барьер, что легко пропустил через себя благодаря браслету, целительница взглянула на Линару и поблагодарила ее.

— Спасибо, что помогла. Для меня это много значит.

Не дожидаясь каких-либо слов в ответ, прикрыла за собой дверь и поторопилась прочь.

Пропитанное кровью Линары украшение холодило запястье, отвлекая на себя от мрачных мыслей. Наверное, даже к лучшему, что с ней все это произошло. Ведь теперь она сможет обмануть охранные чары, поиграть с Колдуном в прятки и вновь выйти на связь с отцом.

Амелия старалась не думать лишний раз о том, что за стенами поместья люди продолжают страдать от последствий сопротивления, которое с каждым днем становилось все более бесполезным и разрушающим. Не хотела давать волю воображению и додумывать, что стало с Лиз и где она сейчас, выжил ли кто-нибудь из знакомых после разрушения их лагеря. Жив ли генерал Август Герберт. И где сейчас, в данную минуту, находится Ликдар.