Шрифт:
Закладка:
— Естественно, настоящий. Я его нашёл у Войновичей. Сомнений быть не может.
— Я сам решу могут быть сомнения или нет. Дай договор сюда — князь протянул руку.
— Договор и Милицу я отдам только взамен на обращение — голос поручика звучал уже не так уверенно.
— Вот балда, откуда я знаю настоящий договор или нет?
— Сначала пообещайте, что обратите меня, если договор настоящий — стоял на своём поручик.
— Как же ты утомил меня, Невзор — князь поднялся и подошёл к окну. — Я вижу, ты не один приехал.
— Да, со мной Милица.
Дверь в кабинет князя распахнулась, в проёме показались Владимир с Милицей.
— Господин Алатырцев, графиня Войнович, какой приятный сюрприз — князь улыбался.
— Мне тоже приятно видеть вас князь — Владимир протянул руку вампиру, и он пожал её. Милица смотрела во все глаза на своего мужа и ничего не понимала.
— Милица, как это понимать? — занервничал Невзор.
— Видите ли, поручик. Владимир всё-таки меня спас.
— Что за бред вы несёте. Если он приехал на встречу с князем и увидел вас, то это не значит, что он вас спас.
— Поручик, какой договор вы хотели показать князю?
— Не ваше дело — огрызнулся Невзор.
— Вот он настоящий договор, князь — Владимир передал бумагу князю.
Вампир углубился в чтение. Он никуда не торопился и на губах его то и дело появлялась слабая улыбка. Невзор и Владимир не спускали глаз с князя.
— Что ж, Владимир, я в вас не ошибся. Договор оказался как нельзя кстати. Особая благодарность, что привели Милицу.
— Сожалею, князь, что вынужден разочаровать вас. Милица под защитой моего рода и нет над ней более ничьей власти.
— Ах ты, щенок — завопил, врываясь в кабинет вампира, граф Вацлав. — Эта дура разрушила все мои планы. Ну нет, я так просто не сдамся.
— Какие люди — князь театрально раскинул руки — не скажу, что рад тебя видеть Вацлав.
— Как же я тебя ненавижу, Фредерик. Ты разрушил мою семью.
— Ты в своём уме, Вацлав? Я здесь, причём? Ты сам всё разрушил. Признаюсь, что в разрушении тебе нет равных. Выродился род Войновичей, раз во главе становятся такие жалкие трусы, как ты.
— Что не ожидал меня живым увидеть? Твоя любимая Бажена умерла, а я жив. Живи теперь с этим.
— Насчёт жизни ты слегка преувеличиваешь, Вацлав. Ни жив ни мёртв. И тебе я благодарен, ты мне подарил свою жену, бросив её одну.
Вацлав с ненавистью смотрел на вампира. Фредерик рассмеялся:
— Сам себя переиграл, Вацлав.
Князь подошёл к другой двери, ведущей из кабинета в личные покои замка, отворил её и прислушался:
— Зайди к нам, любимая.
В кабинет вплыла графиня Бажена. Она выглядела как в первую встречу с князем. Голова без единого седого волоска. Морщины покинули её лицо. Выглядела она не старше двадцати пяти лет. Ведун понял, что князь обратил её в высшего вампира.
Милица растерялась. Столько потрясений в один день. У неё голова шла кругом. Владимир приобнял её поддерживая.
— Князь, позвольте, я усажу Милицу в ваше кресло. Она потрясена свалившимися на неё новостями — не дожидаясь ответа, ведун устроил жену в кресле, а сам стал возле неё. На стороне Бажены и вампира.
— Всё-таки ушла к нему — выплюнул с презрением Вацлав — Прельстилась на вечную жизнь?
— Нет, Вацлав. Фредерик обратил меня против моей воли. Но лгать не буду. Я люблю его.
Лицо графа Войновича перекосилось от ненависти к жене.
— Владимир, помните, что вы мне обещали? Пришло время сдержать слово.
— Простите, Бажена. Я не сдержал ни одного обещания на этом задании. Женился на Милице, отказавшись от заветов предков. Проникся симпатией к извечному врагу — вампиру. Я оставлю вас с князем. Вы же этого хотите? Только боитесь осуждения. Кто посмеет вас судить? Вы заслужили жизнь в любви. Князь вас любит по-настоящему. Наслаждайтесь друг другом.
Бажена расплакалась. Никто никогда не спрашивал, чего она хочет. Только этот мальчишка из далёкой страны понял её. Повезло внучке. Такой муж на руках носить будет.
— Интересно девки пляшут — вклинился в разговор Невзор, трясясь от негодования — значит, меня побоку, а старую ведьму обратил. Не я ли выполнял любое твоё желание? Кстати, графиня знает какие желания у тебя были? — Невзор решил пойти ва-банк, терять ему было уже нечего.
— Не трудись перечислять, Бажена всё знает обо мне — князь не чувствовал раскаяния. — За свои поручения и желания я платил с лихвой деньгами и званиями. Не так ли, поручик?
Невзор заскрежетал зубами. Казалось, крыть было нечем. Но Невзор не был бы Невзором, если бы не попытался повернуть ситуацию в свою пользу:
— А за Милицу ты не заплатил, князь — все, кто был в комнате, повернулись к вампиру.
— С этого места поподробнее — не теряя невозмутимости, попросил князь.
— Будто не знаешь — от всеобщего внимания наглел Невзор — ты приказал подкинуть письмо ведуна и выкрасть Милицу. Я выполнил приказ, где расплата?
— А жениться на мне вы тоже хотели по приказу князя, поручик? — спросила Милица.
Теперь всеобщее внимание привлёк Невзор. Вектор внимания смещался со скоростью мячика в пинг-понге.
— Не было такого, не к лицу графине лгать. Вы стараетесь выгородить хахаля бабки — стоял на своём Невзор.
— Ну и нахал, таких нахалов мало. Лжёт в лицо и не краснеет — Вислав стал на сторону вампира.
Невзор смотрел на графа Вацлава, привлекая того на свою сторону. И он не ошибся в старом графе.
— Я верю тебе — сказал граф, протянув руку для рукопожатия.
— То, что Вацлав поддержал поручика, говорит только об одном: старый мошенник поддержал молодого — усмехнулся князь.
— Вы легко входите в доверие, князь. Мне ли этого не знать? — с горечью произнёс Невзор — Вы влюбили в себя меня, графиню Бажену, перетянули на свою сторону даже русского ведуна. Сколько же вы будете избегать наказания за свои грехи?
— Позволь полюбопытствовать, о каких грехах ты говоришь? Просвети всех насчёт моего морального облика. Я не скрывал ничего, во всяком случае от близкого человека — князь Фредерик по-прежнему оставался спокоен.
— У поручика своеобразное понятие о грехах — Милица решила поддержать князя — Если, кто-то с ним несогласен или не выполняет его прихоти, то это грех. Правда, только для поручика. Избавьте меня от повторения. Наслушалась сегодня в пути этого бреда.
— Зря, что ли, я уступил домогательствам и стал его любовником? Ради чего терпел годы унижений? — упорствовал поручик.