Забытая чашечка горячего кофе сиротливо стояла на столе. Чан Ми вызвала такси и как есть выбежала за ворота.

Глава 11.

Янсинь лежал на кровати, поверх покрывала и прокручивал в голове вчерашние события. Съёмок сегодня не было, так что можно не спеша всё обдумать. С ним творилось что-то странное и это факт. Он совершенно теряет контроль над собой, как только приближается к Чан Ми. Всё ещё ощущая биение её жизни в своих ладонях, понимал, что ещё мгновение — и случилось бы непоправимое. “Я чуть было не убил её, но почему? Что на меня нашло?” Он глухо застонал и, перевернувшись, уткнулся лицом в подушку. Может обратиться к психотерапевту? Но бросить съемки он не может. Да и вряд ли врач ему поможет. Тут что-то другое. Надо поговорить с Чан Ми. С ней тоже что-то происходит, он видел это в её глазах. Янсинь резко поднялся и вышел из комнаты.

Тётушка, я прогуляюсь, — бросил он, проходя мимо приемной матери.

Выйдя за ворота, он задумался. Куда он бежит? У него даже адреса нет. Но, возможно, эту проблему получится решить. Телефон продюсера у него есть, а она, наверняка, знает адрес. Он набрал номер, но трубку никто не снимал. Янсинь продолжал набирать не задумываясь, идя вдоль дороги. Он просто не мог стоять на месте и бездействовать. Ноги сами несли его вперёд. Он шёл, прижимая телефон к уху. Шёл до тех пор, пока не почувствовал жжение в боку. “Дурацкая татуировка. Инфекцию занесли, что ли? Зудит-то как…” Убедившись, что за ним никто не наблюдает, всласть почесался.

Утихомирив раздражающий бок, Яньсинь пришёл в себя и поднял голову. Бездумные ноги привели его на пустынный пляж. Волны тихо шуршали по песку, вдалеке кричала чайка. И ещё мелодия, снова эта странная мелодия… Казалось, она звучит отовсюду, тихо, но настойчиво переворачивая душу.

И тут, в самом деле, его душа перевернулась или камнем упала в пятки. Прямо перед ним, всего в паре метров стояла Чан Ми. Девочка с мальчишеской прической, самый дорогой человечек во всем мире.

Чёс в боку усилился и Яньсинь почувствовал, как огненная боль расползается по телу. Да, именно так всё и начиналось оба раза. Потом он терял контроль над собой. Больше этого допустить нельзя. Он сжал кулаки и прикрыл глаза, усилием воли заставляя себя успокоится. Что за демон пытается вырваться наружу? Что это? Пламя внутри поднималось выше, оно уже поглотило его сердце. По венам побежал огонь, с каждым толчком разнося жар. Еще немного и разум захлебнётся в пожаре. “Убей ведьму! Убей…”. Прохладная ладошка скользнула в его ладонь.

— Давай поговорим? — Чан Ми стояла совсем близко и крепко держала его за руку. То ли боялась, что он сбежит, то ли чтобы самой не сбежать. Чувство жжения исчезло так же внезапно, как и появилось, стоило только Чан Ми прикоснуться к нему и посмотреть прямо в глаза, без страха быть сожженной в этом адском пламени.

— Я не могу. Я боюсь причинить тебе боль. Но и уйти не могу. Чан Ми, нам нельзя больше видеться… Не оставляй меня… Мне кажется, я люблю тебя.

Чан Ми ошарашено смотрела на него. Совсем не об этом она собиралась говорить. Хотя, она явственно чувствовала, как от её сердца незримо тянется нить к сердцу этого мужчины. Да какая там нить, это был настоящий канат, тяжелый и пульсирующий. И чем дальше она убегала, тем болезненнее становилось это чувство. Её даже не пугало явное желание убить, читаемое в глазах Янсиня. Она видела очень чётко — где-то там, на самом дне его бездонных глаз, притаилось нечто ужасное, изрыгающее огонь, готовое уничтожить именно её, и не было страха, только сочувствие и желание помочь.

Устроившись на заднем сидении такси, она назвала адрес Янсиня, но по дороге передумала. Ей нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах. Поэтому она пошла на заброшенный пляж. Тихое, всеми забытое место. Здесь ей никто не помешает. Она бродила у кромки воды, вызывая в памяти все их встречи. Отслеживая свои эмоции и реакцию на те или иные моменты. Сомнений не оставалось, она влюблена. По какой-то причине Янсинь сходит с ума, пытаясь убить её, но и она сама не сказать, что в своем уме. Взять хотя бы последний случай в гримёрке. Что там произошло? Эти провалы в памяти как-то с ним связаны… Её копание в себе внезапно прервалось. Сначала она услышала мелодию, ту самую, а потом и увидела.

Яньсинь шел по берегу, не видя ничего вокруг. Сердце Чан Ми замерло. Она пошла ему навстречу. Тот вдруг остановился и стал оглядываться вокруг, как будто не понимая, где он и как тут оказался. И вот Чан Ми и Янсинь встретились взглядами, и она снова увидела то самое чудовище, жаждущее её смерти. Только в этот раз она не испугалась, наоборот, неведомо откуда появившаяся решимость и уверенность, подтолкнули Чан Ми к Янсиню и она просто взяла его за руку. Но для начала нужно было разобраться в своей голове, потом уже думать о сердце. А как тут разберешься, когда он стоит так близко и смотрит так растерянно и так смущенно, и в то же время жёстко с оттенком ненависти. Казалось, он пытается проникнуть в самую душу, найти там ответ и в чем-то признаться.

Она попыталась отпустить его руку, но не тут-то было. Теперь уже Яньсинь не отпускал её. Так они и стояли на берегу, глядя друг другу в глаза и держась за руки. Ветер в солнечных лучах напевал мелодию, ту, что казалась такой знакомой им обоим. В какой-то момент Чан Ми захотела, чтобы так продолжалось вечно. Но нет ничего вечного в этом мире, телефонный звонок выбросил их в реальность.

Ольга собрала экстренный семейный совет. За плотно закрытой дверью кабинета собрались все. Всевладий сидел во главе стола, выслушивая мнение каждого. До самого рассвета продолжались споры. Мнений было много, но всё сводилось к тому, что необходимо разорвать эту связь, пока не поздно, пока их малышка Чан Ми не пострадала. Она не готова, ещё слишком рано ворошить её память.

— Да чего тут думать?! — Гриня для убедительности забрался на стул, — зря мы, что ли, возводили стену? Чтобы теперь самим же пихать нашу девочку в пасть этому отродью?! Да ни вжисть! Предлагаю извлечь, спеленать и отправить его в Нижний мир. Вот мое слово!

— Гриня, твоё предложение слишком кардинально, — Ольга встала и все сразу затихли, — Вы всё правильно говорите, всё так. Но всё же. Он единственный, кто предназначен ей. Он тот единственный, кто ей нужен. Вы знаете это не хуже меня.

— Да плевать, — Гриня перешел на крик, — Найдем другого, подумаешь, подождем пару сотен лет и народится ещё один избранный, веком раньше, веком позже, какая разница?!

— Не народится! — Ариадна стукнула по столу кулаком и поднялась. Всевладий даже икнул от неожиданности. Никто не ожидал от вечно сонной, смотрящей вдаль Арины такой реакции, — не народится, я проверяла. Четыре года я искала во всех мирах, вдоль и поперек с изнанки и снаружи. Он, единственный, предназначенный Создателем!

— А почему, собственно, мы сомневаемся в Чан Ми? Вы забыли кто она такая? Пусть она и загнала свою суть в забытьё, это вовсе не значит, что она стала слабой и немощной. И не стоит сбрасывать со счетов Любовь — это великая сила.

Во время этого тихого монолога, произнесенного Ладой, богиней Любви, единственной и неповторимой супругой Всевладеющего, напряжение в комнате спало, Гриня как-то обмяк и, глубоко задумавшись, даже уменьшился в размерах. У Даны на глазах блеснули жемчужины и, прижимая свои почти прозрачные ручки к груди, она воскликнула: