армии должна была сделать его более аккуратным, однако ничего не вышло. Либо, живя с ней, он считал, что домашними делами должна заниматься она и без разницы, сколько и чего предстояло делать. Так или иначе, она была рада избавиться и от этой обязанности.

   Когда Джейн вышла на улицу, катя за собой небольшую тележку для продуктов, то заметила, что на улице полно военных. Учитывая, что город соседствовал сразу с двумя дивизиями, назвать подобную ситуацию удивительной нельзя. Но обычно они заявлялись в город напиться или заложить что-нибудь, чтобы потом напиться.

   Эти солдаты находились явно не в увольнении. Они носили стальные котелки, делавшие их похожими на англичан времен Великой войны, в руках они держали винтовки с примкнутыми штыками. При этом выглядели они так, будто совершенно знали, что делали и это "что-то" могло быть крайне опасным.

   Джейн была рада, что решила пройтись пешком. Солдаты устанавливали на улицах блокпосты и возводили баррикады, что значительно затрудняло автомобильное движение. Повсюду гудели клаксоны.

   - Вы что здесь устроили? - орал толстый мужчина, сидевший за рулем "Форда".

   Сержанту, который обычно имел дело с толпой рядовых, не составило никакого труда поставить крикливого гражданского на место.

   - А что мы устроили? Мы делаем всё, чтобы тебе не отстрелили твою тупую башку! И вот так ты нас благодаришь? Ты с нами в одной упряжке, парень. - И презрительно сплюнул.

   Толстяк сдулся, словно воздушный шарик. Джейн приложила все усилия, чтобы не хихикнуть. Годы, проведенные среди военных, вынуждали её всё больше восхищаться сержантами. Этот солдат повернулся к своим. Времени даром они не теряли. Возведя баррикаду, они затащили на неё пушку. Это было не самое большое орудие, с которыми имел дело Флетч, зато оно было противотанковым. Глядя на его уставившийся на север ствол, Джейн задумалась.

   Когда она пришла в магазин, то увидела, что была не единственной, кому в голову пришла эта идея. Очередь тянулась от самых дверей. Здесь были женщины хоули, японки, китаянки, филиппинки, хотя последних оказалась всего пара. С Филиппин на Оаху приезжали, в основном, мужчины, чтобы работать на плантациях. Иногда они дрались, так как женщин на всех не хватало. Иногда случались драки с поножовщиной на петушиных боях, либо просто, без причины. Джейн старалась с филиппинцами дела не иметь.

   Впереди стояли две японки и разговаривали на своём языке. Японскую речь она слышала практически каждый день, с тех пор, как оказалась на Гавайях. Джейн относилась к ней как к части общего пейзажа - причудливым птицам или пальмам. Сейчас она смотрела на этих женщин с подозрением. О чём они говорили? О чём они думали? Если бы японцы оказались на этих улицах - что практически немыслимо - что бы они делали?

   Из магазина вышла белая домохозяйка с полными сумками. Продуктов она несла так много, что едва могла идти. Она с явной неприязнью посмотрела на японок и сказала:

   - Чёртовы япошки.

   Определенно, те понимали английский. Они внимательно посмотрели на неё, на их плоских лицах с узкими щелочками глаз не читалось никаких эмоций. Джейн, по крайней мере, ничего понять не смогла. Около минуты они вообще ничего не говорили, но затем снова заговорили по-японски. Джейн не знала, то ли поаплодировать им, то ли пнуть по зубам.

   К тому времени как она попала в магазин, тот выглядел, будто на него налетела стая саранчи. И я ничем от них не отличаюсь, подумала она. Она купила консервированные овощи, тушенку, батат, картошку и всё, что могло помочь продержаться. Ну, почти всё: как бы она себя не убеждала, но не смогла взять упаковку риса. Другие хоули не были столь привередливыми. Джейн пожала плечами. Картошку она всё равно любила больше. Ещё она взяла туалетную бумагу, чистящее средство и мыло.

   Джейн подкатила тележку к господину Хасегаве. Он всё посчитал, но не на кассовом аппарате, а карандашом на задней стороне старого конверта.

   - Двацать до'а, сорак три центов, - сказал он, завершив подсчеты.

   - Что вы обо всём этом думаете? - внезапно спросила она.

   На его лице не читалось ничего, прямо как на лицах тех японок на улице.

   -Очень п'охо, - наконец, сказал он. - Мы воевать, где теперь брать продукты?

   Никаких сомнений, на самом деле он думал не об этом, однако эти мысли мало отличались от того, о чём думала она и другие покупатели в магазине. Она положила на стойку "двадцатку" и доллар сверху. Хозяин магазина выдал ей сдачу монетой в 50 центов, 5 и двумя пенни. Она вытолкала тележку наружу и направилась домой.

   Один из солдат, сидевший за противотанковым орудием, присвистнул ей вслед. Она не обратила на него никакого внимания, тот рассмеялся. Злиться на таких, демонстрировать им свой гнев, значит воодушевлять их и им подобных. В этом вопросе Флетч был абсолютно прав.

   А в чём ещё Флетч оказался прав? Джейн гневно помотала головой. Не важно, насколько её уже почти бывший муж разбирался в военных и артиллерии, он ни черта не смыслил в том, как нужно быть мужем. Если он и был на ком-то женат, то не на ней, а на армии.

   Джейн обернулась на солдат. Она смотрела на юг, в сторону столба дыма, тянувшегося от Перл Харбора, и на запад, где в небе над аэродромом Уиллера и казармами Скофилда висело менее плотное облако дыма. Она выкинула его на улицу, когда поняла, что не способна больше прожить с ним ни минуты. Женитьба же на армии предполагала, что тебя могут убить.

   Флетчер Армитидж вставил в "Спрингфилд" свежую пятизарядную обойму и передернул затвор, досылая первый патрон в ствол. Ему срочно было нужно что-то, что могло стрелять дальше броска камня. На бедре всё ещё висел офицерский пистолет, но он уже пару дней им не пользовался. Солдат, у которого он позаимствовал винтовку, скучать по ней не будет - японский снаряд разорвал его пополам.

   Блокпост к западу от Халеивы, на котором он останавливался, долго не продержался. Япошки не били в лоб. Если бы пошли, одно орудие бы их всех перемололо. Вместо этого они обошли по полям, через плантации тростника и ананасов. Эти твари вели