начале 70-х годов, помнят, как на партактивах, на совещаниях у начальника Главного разведуправления постоянно склоняли «марокканцев». Марокко, конечно, не Европа. Хотя, как сказал однажды король Хасан II, если бы не Геркулес, который прорыл Гибралтарский пролив, то и Марокко было бы европейской страной.

Начальника военной разведки Советского Союза волновали, разумеется, не королевские экзерсисы на мифологические темы, а вполне реальная деятельность разведаппарата, расположенного в столице Марокко — Рабате. Именно поэтому в 1976 году военным атташе в эту страну и был назначен полковник Владимир Стрельбицкий. Там за свою работу он получил орден «За службу Родине в Вооруженных Силах» II степени.

Уже через год, в 1977-м марроканский разведаппарат вышел на одно из первых мест в ГРУ. За этот год было добыто 60 ценных документов. За все предыдущие 20 лет существования разведаппарата в Москву поступило 80 ценных материалов. Ну как тут не задуматься о роли личности в истории.

В следующем году Стрельбицкий со своими сотрудниками вышел за пределы Марокко, у него появились агенты в США, Италии, Франции, Германии, Великобритании.

Благодаря выходу в третьи страны, были добыты десятки ценных документов, новейшие образцы техники и оружия. Один из таких образцов только что бережно положил в ящик своего стола начальник ГРУ генерал армии Петр Ивашутин.

…Время встречи начальника военной разведки и его резидента в Марокко подошло к концу. Ивашутин пожелал Стрельбицкому успехов. Завтра Владимир Васильевич должен был возвращаться к месту своей службы.

Восемь лет прослужил в Марокко Стрельбицкий. Здесь он получил звание генерал-майора. За это король Хасан II назвал его «марокканским генералом».

Вообще с присвоением звания у Стрельбицкого вышла занимательная история. Прежде он не верил ни в предсказания, ни в вещие сны, но то, что произошло с ним, хочешь не хочешь заставило поверить.

После очередной успешной спецоперации по добыванию новейших образцов техники руководством было принято решение — наградить марокканского резидента ГРУ. Но чем? У него уже с фронтовыми пять орденов. Осталось разве что к ордену «За службу Родине в Вооруженных Силах» I степени представить. Правда, в ту пору I степень давали тяжело, скупо, но начальники Стрельбицкого верили в успех дела. Ведь награждать и вправду было за что. Получил бы орден и стал полным кавалером.

И все-таки грызли сомнения. Решили подойти нестандартно и посоветоваться с самим героем. Тогда и задали вопрос: орден I степени или звание генерал-майора. Стрельбицкий, не задумываясь, выбрал генеральское звание.

Однако обещанного, как говорят, три года ждут. Да и не всегда дожидаются. Надеялся и Владимир Васильевич, но прошел месяц, другой, третий… Из Москвы никаких вестей.

И вот однажды снится ему сон. Утром заходит к нему в кабинет офицер резидентуры и вручает телеграмму. Стрельбицкий с удивлением спрашивает: «Почему ты, а не шифровальщик?» Тот улыбается: «Тут случай особый. Поздравляем, Владимир Васильевич, вам присвоено звание генерал-майора». И, действительно, утром у дверей аппарата военного атташе он встретил того же офицера и шифровальщика. Они и поздравили его первыми. Так Стрельбицкий стал «марокканским» генералом и поверил в вещие сны.

…В 1984 году закончилась последняя зарубежная командировка генерала Владимира Стрельбицкого. Ему было 63 года. В четырех странах — во Франции, Бельгии, Швейцарии и в Марокко он отработал 22 года. 14 из них военным атташе и руководителем разведаппарата.

История одной фотографии

Эту фотографию подарили мне несколько лет назад, когда я собирал материал для книги о нашей радиоэлектронной разведке. На ней — пятнадцать выпускников Ленинградской военной электротехнической академии имени С.М. Буденного. Молодые, красивые ребята в офицерских портупеях, в начищенных до блеска сапогах, с тремя кубиками в петлицах. Прекрасные светлые лица, спокойные, уверенные.

Царапнула сердце дата — лето 1941 года. Как-то сложились их судьбы? Ведь впереди большая, страшная война. Они прошли ее достойно, «от звонка до звонка», как говорят ветераны, потеряв одного из сокурсников. Он умер от тифа в 1944 году.

После победы двое из них сменили офицерский мундир на гражданский костюм, остальные остались в армии. Правда, следует оговориться: покинув армию, они все равно работали на нее, трудились в оборонной промышленности.

Семеро из двенадцати оставшихся в строю, стали генералами, остальные — полковниками. Но дело не только в высоких званиях. Их маленький, по армейским меркам, крошечный коллектив, одна академическая группа, или, по-военному, отделение, внес поистине огромный (не побоюсь этого слова) вклад в дело обороноспособности страны — в развитие радио— и космической разведки, средств радиоэлектронной борьбы, военно-промышленный комплекс и науку.

Достаточно сказать, что среди запечатленных на фото далекого 1941 года будущий создатель и первый начальник советской космической разведки, руководители радиоэлектронной разведки и службы специальной радиосвязи Главного разведывательного управления, наш резидент во Франции, потом начальник 1-го европейского управления ГРУ, видный ученый, заместитель генерального директора НПО «Торий» — заместитель директора НИИ «Титан» по научной работе, а также глава Государственной технической инспекции, заместитель начальника 8-го Главного управления КГБ СССР, командиры частей, преподаватели военных академий.

Они стали крупными организаторами, учеными, создателями новых видов вооружения. Их достижения отмечены Ленинскими и Государственными премиями, докторскими и кандидатскими званиями, высокими наградами родины, в том числе, и золотой звездой Героя Социалистического Труда. И это всего лишь одна учебная академическая группа!

Ну, разве это не журналистское счастье — нащупать поистине «золотую жилу» таких удивительных человеческих судеб. Впрочем, нащупать — это одно, а вот добраться до самой жилы, поверьте, совсем другое. Несколько лет ушло на встречи с еще здравствующими в ту пору ветеранами, их родственниками и коллегами, работу в архивах, переписку, сбор материалов и документов. Теперь осталось познакомить со всем этим богатством вас, дорогие читатели.

Часть первая. 30-е годы

«Как молоды мы были…»

Итак, перед нами фотография. Слева направо стоят: Петр Костин, Игорь Бутченко, Евгений Павловский, Виктор Чайка, Михаил Прокошин, Михаил Акулин, Петр Шмырев, Георгий Дмитрюк.

Слева направо сидят: Абрам Мотов, Владимир Афанасьев, Степан Стемасов (командир отделения), Владимир Бондаренко, Иван Кравченко, Николай Баусов, Борис Дубович.

Оговорюсь сразу: Степан Стемасов окончил академию на год раньше и был назначен командиром отделения на выпускной курс 1941 года. Однако он изображен на этом снимке, и поэтому было бы не справедливо отделить его от остальных и не рассказать о нем.

Этот небольшой по численности коллектив начал складываться в 1939 году. В начале третьего курса им объявили об открытии новых отделений радиоакустики, связи ВВС, а так же отделения особого назначения. Что это за ООН, тогда никто не знал, но звучало загадочно и романтично.

Долго, правда, гадать не пришлось. На утреннем построении старшина курса достал из кармана листок бумаги и зачитал по алфавиту: Акулин, Афанасьев, Баусов, Бондаренко, Бутченко, Дмитрюк… Замыкал список слушатель Шмырев.

Через час их собрали в учебном