Проявлял нервозность и неискренность, упрямство. Много раз просил сохранить ему жизнь, передать эту просьбу Хрущеву. В обвинительном заключении, помимо уже предъявленных в ходе следствия обвинений, значилась и попытка в 1942 году установить контакт с Гитлером.

23 декабря 1953 года в 19 часов 50 минут Лаврентий Павлович Берия расстрелян в бункере комендантом Специального судебного присутствия генерал-полковником П. -Ф. Батицким в присутствии Генерального прокурора СССР Р. А. Руденко и генерала армии К. С. Москаленко. А через полтора часа были расстреляны остальные.

РАЗГРОМ СТАЛИНСКОЙ ГВАРДИИ

Сообщение о Пленуме, опубликованное в «Правде» 4 июля 1957 года, произвело эффект разорвавшейся бомбы: названные и неназванные «антипартийцы» составляли ядро партийного руководства СССР…

Напомним краткую хронику восхождения к высшей власти Хрущева, шаг за шагом карабкавшегося все выше и выше. Еще в первые часы после смерти Сталина, когда к власти пришел триумвират — Маленков, Берия и Молотов, — Хрущев, в котором его коллеги не видели серьезного соперника, получил в руки Секретариат ЦК КПСС.

Тройка первых — посчитала самым главным поделить посты в высшем государственном органе — Совете Министров СССР. Борьба не утихала ни на один день. Сначала на второй план был оттеснен Молотов, ограниченный в основном только внешнеполитическими вопросами. Недальновидно поступил Маленков, освободившись от обязанностей секретаря ЦК, чтобы сосредоточиться на работе председателя Совмина.

В заботах о собственной популярности тандем Маленков — Берия решился на начало «десталинизации». С 19 марта 1953 года газета «Правда» (главным редактором был Д. Т. Шепилов) практически перестала упоминать имя Сталина.

По настоянию Берии Президиум ЦК КПСС утвердил знаменитый указ Верховного Совета СССР об амнистии. В ритуальных призывах ЦК к празднику Первомая также не упоминалось имя «отца народов». Больше того, по инициативе того же Берии 9 мая Президиум ЦК принял сенсационное, хотя и секретное, постановление о запрете использовать на демонстрациях портреты вождей как мертвых, так и живых! Через два месяца, уже после ареста Берии, Президиум ЦК спохватился и отменил это беспрецедентное решение.

Эстафету в борьбе за восстановление «ленинских норм» подхватил Хрущев, ставший в сентябре 1953 года Первым секретарем ЦК.

Из арестованных бериевцев удалось выбить компромат на Маленкова, который в начале 1955 года был раскритикован на партийном пленуме за неправильную политику в области промышленности и даже за прошлые ошибки в руководстве сельским хозяйством при Сталине, в начале 50-х. В феврале он подал заявление об отставке с поста предсовмина, но остался членом Президиума ЦК. Новым председателем Совета Министров сделался ставленник Хрущева Н. А. Булганин.

Устранив одного «наследника Сталина», Хрущев начал подбираться к Молотову. Сначала были произведены назначения и перемещения в дипломатической сфере: на вакансии профессиональных дипломатов стали опять назначаться бывшие партийные деятели, что объективно усиливало влияние ЦК и понижало роль министра. На июльском Пленуме 1955 года Молотов был раскритикован, формально из-за своего сопротивления процессу налаживания отношений с «кликой Тито».

Стремясь закрепить достигнутое, Хрущев стал инициатором подготовки доклада о культе личности на предстоящем XX съезде партии. В ЦК он опирался на поддержку «молодых» членов и кандидатов в члены Президиума ЦК — А. И. Кириченко, М. А. Суслова, Л. И. Брежнева, Ф. Р. Козлова, секретарей ЦК А. Б. Аристова, П. Н. Поспелова и др. Гарантию на успех ему давала поддержка министра обороны СССР, кандидата в. члены Президиума ЦК Г. К. Жукова и председателя КГБ СССР И. А. Серова.

В то же время «старики» — Молотов, Каганович, Ворошилов, — не возражая в принципе против развенчания культа личности, хотели это сделать с минимальными потерями и для себя, и для Сталина. Хрущев, в меньшей степени, чем они, замешанный в преступлениях и к тому же, судя по всему, «позаботившийся» об архивах так, что до сих пор известны лишь отдельные документы о его причастности к террору, победил и здесь, получив в руки могучее оружие — резолюцию XX съезда и постановление ЦК «О преодолении культа личности и его последствий».

Осень 1956 года оказалась для СССР и всего «социалистического лагеря» временем драматических испытаний: волнения в Польше, поход на Варшаву советских танков, остановленных чуть ли не в последний момент, революция в Венгрии, где такие же танки три дня громили столицу «братского» государства. Кризисы в странах-сателлитах дали повод консерваторам в Президиуме ЦК считать эти события последствием XX съезда.

Неладно было и дома. Молотов, Каганович, Маленков открыто критиковали целинные и кукурузные увлечения первого секретаря. Только хороший урожай 1956 года, после неурожая предыдущего, спас Хрущева. Последней каплей, переполнившей чашу терпения оппозиционеров, стало внедрение территориального принципа руководства промышленностью — совнархозов, вынуждавших значительную часть московской номенклатуры покинуть столицу и перебраться в провинцию.

«Старая гвардия» и другие недовольные (М. Г. Первухин, М. 3. Сабуров, Д. Т. Шепилов) решили свести счеты с Хрущевым на заседании Президиума ЦК, собранном, несмотря на сопротивление первого секретаря, под предлогом обсуждения предстоявшей поездки на празднование 250-летия Ленинграда. Об этом заседании, начавшемся 18 июня 1957 года и продолжавшемся три дня, ходило немало легенд. Стенографическая запись не велась, и нам приходится довольствоваться позднейшими воспоминаниями его участников и, конечно, тем, что они по горячим следам посчитали необходимым рассказать на состоявшемся следом Пленуме ЦК.

Как сообщсш в основном докладе Пленуму Суслов, прения на Президиуме открыл Маленков, обвинив Хрущева в создании «невыносимой обстановки», утверждении своего культа личности и нарушении принципов «коллективного руководства». Его поддержали другие. Последовали обвинения в том, что Хрущев сбивается на «зиновьев-ское» отождествление диктатуры пролетариата и диктатуры партии. Был подвергнут сомнению хрущевский призыв в ближайшие годы догнать и перегнать США по производству мясо-молочных продуктов на душу населения.

Каганович упрекал Хрущева в злоупотреблении властью, единоличном принятии им решений. Молотов обвинял в «правой политике» (намекая на ее сходство с бухаринской), несоразмерном увлечении животноводством, предостерегал против «опасных зигзагов» во внешней политике.

В качестве ответного хода Хрущев, поддержанный Микояном и «молодежью» — Жуковым, Кириченко, Брежневым, Екатериной Фурцевой, потребовал созыва полного состава Президиума ЦК партии.

На следующий день, на Президиуме, оппоненты Хрущева уже не имели решающего превосходства. Тогда оппозиционеры, видя, что события начали поворачиваться не в их пользу, изменили тактику и предложили ликвидировать пост первого секретаря вообще. Это предложение прощло 7 голосами против 4. Но сильно затянувшееся заседание Президиума ЦК дало возможность Хрущеву и его сторонникам собраться с силами. Жуков и Серов по всей стране собирали верных людей и военными самолетами переправляли в Москву…

К моменту открытия Пленума 22 июня вопрос об оппозиции фактически был уже предрешен. Об этом можно судить по замечанию Хрущева