А японец начал говорить. Медленно тянул слова, продолжая неотрывно смотреть на побледневшую Асуку и вытянув перед собой ту самую деревянную табличку.

Понимал я далеко не всё. Но знания языка хватало, чтобы уловить суть. Сначала он долго рассказывал, как она ужасно опозорила клан, проиграв жалкому северному варвару и пообещала себя в служение. Потом упирал на то, что отказалась от помощи предложенной мужем. А следом перешёл к обвинению в недостаточной силе духа, из-за которой Одарённая и потерпела поражение, несмотря на доверенный ей легендарный артефакт.

Слова о предполагаемой помощи супруга были откровенной ложью. Он сам не собирался помогать девушке. Скорее бросил её на месте событий, ограничившись одной формальной фразой про выкуп. Но если тот был связан клятвой, которая оговаривала поддержку в таких случаях, то официально обещание было соблюдено. А на правдивую версию истории, клану Абэ видимо было наплевать.

Когда Великий Мастер перешёл к очередной части, моя пленница окончательно сломалась. На месте гордой воительницы оказалась растерянная юная девушка, чьи глаза блестели от слёз, а тело била крупная дрожь. Мьёльнир от такой перемены даже растерялся и неожиданно предложил освободить её, чтобы та «сс-с-сломала поганцу ноги». В качестве последнего видимо подразумевался Великий Мастер. Но это было бы не самым разумным решением. Во-первых, подобное означало бы открытый конфликт с японцами, а во-вторых, мне было интересно, как себя покажет артефакт, от которого до сих пор тянуло аурой Аматэрасу.

Поведение Асуки было вполне объяснимо — теперь японец говорил о решении Старейшин клана Абэ, которые ни много, ни мало единогласно выступили за изгнание девушки. Отправив его самого для проведения ритуала.

Неожиданный поворот событий. Вместо того, чтобы развязывать войну с неизвестным родом из Российской империи, японцы предпочли изгнать её из клана. Это вроде даже смотрелось отчасти логично — технически, после проведения ритуала, в плену будет уже не одна из Абэ, а просто Асука. Лишённая фамилии, статуса и всех своих привилегий.

Вот финальные фразы, которые говорил японец, я понял не до конца. Вернее, вроде разум и осознал их, но по-моему ошибся. Как они собираются лишить её всей силы и Дара? Это же смертные, в конце концов, а не божества.

Азиат, который так и не назвал своего имени, лишь единожды упомянув, что он является третьим клинком клана, замолчал. Вообще сегодня какой-то «день третьих». Один под этой цифрой стоит в очереди наследования, другой занимает её в плане мастерства владения оружием. Надо у Василия потом узнать — может он третий по старшинству правнук князя? Тогда совпадение будет ещё более занятным.

В следующую секунду Сандал ментально зарычал, а мне стало не до шуток — японец пустил в дело хитроумное плетение, что выстрелило сотнями нитей силы к Асуке. Причём, он не задействовал его самостоятельно — схема укрылась в том самом медальоне, который привлёк моё внимание.

А следом произошло нечто вовсе удивительное. Я понял, почему артефакт слегка фонил аурой Аматэрасу. Разгадка была очевидной и будь я в своём старом мире, сразу бы пришла на ум. Но здесь я даже не подумал о такой возможности.

Медальон был проводником божественной мощи. Если быть более точным, той силы, которую боги иногда даровали своим старшим жрецам для защиты реликвий, храмов и преданной им паствы. Той самой, что прямо сейчас полыхала внутри японца, освобождённая от полога и вырвавшаяся наружу.

Хорошая новость была в том, что я разгадал его тайну. Но имелась и плохая — он тоже почувствовал мою «искру». Сложно не заметить сгусток божественной мощи, когда внутри тебя самого похожая энергия, которая прямо сейчас пронизывает всё вокруг.

Воин Абэ медленно повернул голову и впервые за всё время церемонии, посмотрел на меня. За его спиной синхронно поднялись с колен восемь Одарённых, слитным движением выдернув из земли свои мечи. А их предводитель сухо озвучил вопрос.

— Как ты хочешь умереть?

Глава XIV

И бонусная глава от Мьёльнира

* * *

Мьёльнир возмущённо пискнул, а я пожал плечами. Вопрос был задан на русском, так что именно на этом языке я и ответил.

— Никак. Я уже один раз умирал. Так себе ощущения, скажу тебе. Не рекомендую.

Тот даже не поморщился. Ровным счётом нулевые эмоции. Вместо этого поднялся на ноги, убирая тонкую деревянную табличку в карман. Нити силы, что тянулись от медальона к Асуке, растаяли, а сама девушка, хлопая глазами смотрела то на меня, то на Великого Мастера. Наверное сложно что-то понять, когда на твоих запястьях браслеты-блокираторы и ты не способна использовать силу.

Группа из двадцати одного воина клана, что до этого стояли тремя рядами по семь человек позади передовой группы, одновременно обнажили клинки. Сандал насмешливо фыркнул, осуждая страсть японцев к показушным выступлениям, а вот я почувствовал себя немного неуютно. Либо один из этой тыловой группы подал другим знак, которого не заметил спутник, либо приказ им дали при помощи силы. И тогда, получается он прошёл уже мимо моего собственного внимания. Что заставляло насторожиться.

Японец выпрямился, смотря только на меня и держа пальцы около рукояти своего меча. Я предполагал, что сейчас он заговорит и мы сможем всё обсудить. Возможно не совсем, как цивилизованные люди, но хотя бы в приближённом к этому формате.

Вместо этого тот атаковал. Обрушил на меня волну чистой силы, одновременно набрасывая на себя кольчугу и выхватывая меч.

Впрочем, если японец рассчитывал застать меня врасплох, то просчитался — вязь доспеха оплела тело, когда ударная волна только извергалась в окружающее пространство, а моментально обнажённая сталь моего клинка уже гудела от вливаемой силы.

Немотря на происходящее, я сделал ещё одну попытку начать переговоры. Уж больно перспективно выглядела беседа с тем, кто носил в себе жреческое пламя Аматэрасу.

— Я не враг тебе. Предлагаю поговорить. Уверен, мы…

Закончить фразу мне не дали. Третий клинок клана Абэ снова ударил скрываемой внутри себя силой. Только на этот раз иначе — сконцентрировав её так, чтобы попытаться пробить мою кольчугу. И судя по всему, разорвать пополам смертную оболочку. Вернее, разрубить. Иначе, для чего придавать божественной мощи облик широкого клинка?

Удар я благополучно выдержал. Энергии в нём, может было и немало, но это всё же жреческая мощь. Тогда как во мне имелась божественная «искра». Да и в плане искусства плетений, противник мне заметно уступал.

Тем не менее, пришлось прерваться. Отчасти из-за атаки. А частично, из-за того, что все остальные бойцы Абэ тоже устремились вперёд. Какой-то личной ненависти я к ним не испытывал. Пока во всяком случае. Но они атаковали. Один Великий Мастер, восемь Мастеров и двадцать один Окольничий. Жреческое пламя Аматэрасу имелось только у их лидера, но совокупной мощи всего отряда могло хватить, чтобы проломить мой доспех.

Да и не дело это — уворачиваться от ответного удара, когда тебя пытаются убить.

Ради очистки совести я предпринял ещё одну попытку остановить бой.

— Стоп! Мы не враги! Поговорим?

На этот раз я пустил в дело Глас, вынудив японцев притормозить и обратить на себя внимание — сложно пропускать чужие слова мимо ушей, если звуковая волна едва ли не рвёт в клочья твои перепонки, а фразы эхом отдаются в сознании.

— Ты враг. Ты должен умереть. А значит умрёшь.

Застывший Великий Мастер тоже использовал что-то вроде Гласа, превратив свой ответ в своего рода атаку. А потом обрушился на меня уже по-настоящему, ударив по кольчуге мощной энергетической спиралью, что попыталась разодрать вязь защиты.

Одновременно с этим, к моему доспеху устремились добрых два десятка сверкающих силой оттисков. А следом за ними бросились и воины, сжимающие клинки.

Ещё через секунду, японец с жреческой силой Аматэрасу совершил роковую ошибку — подловил ждущего моей команды Сандала, на которого до этого не обращал ровным счётом никакого внимания. Спутник решил, что тот его не видит, но как выяснилось, противник был способен и на такое. Огненная стрела вонзилась в корпус дракона и я вздрогнул