Вскочив, я выбежала из кухни — теперь очень не скоро захочу есть, если вообще захочу. Но когда дошла до спальни, я не смогла заставить себя зайти в нее. Ведь это место больше других напоминало мне о нем. Здесь я засыпала в его руках, здесь он впервые рассказал мне о своей боли, здесь я провела свои самые лучшие мгновения, потому что решила, что не просто нужна ему, а что у нас с ним есть будущее. Потому что я для него что-то значу.

«Ты не способна увлечь такого мужчину, как он». Так или почти так говорила мне Аделина, когда Герман еще был нашим «садовником» и мы обе не знали, что на самом деле он и есть грозный Аид, которого все боятся.

На глазах выступили слезы, я зло смахнула их, будто это они были во всем виноваты. В груди больно жгло, меня выжигали изнутри, я дышать не могла. Стояла, прислонившись спиной к двери, и плакала. А потом медленно сползла на пол.

Это явно было вчера. Он сначала обнимал эту женщину, а потом зачем-то поехал ко мне. А может, наоборот — сначала со мной, а потом с ней.

Никогда не видела его с женщинами, и вот, пожалуйста. Я не представляла, что может быть так больно. Передо мной словно приоткрылась дверь, в которую меня заставили заглянуть, а я… я не готова вот это видеть все! В голове одно за другим возникали воспоминания: как он первый раз взглянул на меня, как сразу понял, что мне не место в его подвале, как не разрешил никому из своих парней ко мне подойти… Я с садистским упорством вытаскивала из себя все эпизоды, где Герман был рядом с какими-то женщинами. Он смотрел на них всегда спокойно, иногда даже холодно, как на ту же Адельку. Даниз одним взглядом мог облизать тебя так, что хотелось тут же помыться. Его брат себе такого никогда не позволял. Может, если бы я раньше видела вокруг него разных девиц-однодневок, мне было бы проще и я бы не захлебывалась сейчас слезами.

Конечно, у него были и есть женщины, просто он скрытный и никого к себе близко не подпускает, вот ты и обманулась, Кора. Эта женщина, как видно, не однодневка, она для него особенная. А я, дурочка, радовалась, что его нежность только для меня.

Ревность сжигала все мои счастливые моменты этих дней. Теперь все было ненастоящим, искусственным. Он мне просто подыграл, чтобы я не наделала глупостей, раз уж застряла здесь. В главном же всегда был честен — он не собирался быть со мной, никаких отношений, никакого общего будущего. И мой приезд на самом деле ничего не изменил.

Я не знаю, сколько времени так просидела, из кухни доносилась трель мобильного. Особый рингтон, только для него. Но я не могла заставить себя встать и, чтобы не слышать, просто закрыла ладонями уши. Лишь когда наступила полная тишина, я осторожно встала и медленно пошла на кухню. Телефон валялся там, где я его бросила. Ни одной царапинки. Я грустно улыбнулась. А мое сердце было разбито вдребезги.

Теперь уже отрешенно я перелистывала фотки, присланные Аделиной, зацепилась, конечно, за брюнетку, но разглядеть ее толком не могла. Да и зачем? Достаточно было видеть, как на нее смотрел Герман.

Сестра хотела больно уколоть, и ей это легко удалось. Все фотографии просто кричали: «Нам хорошо без тебя». В дверь кто-то сильно постучал, я испуганно вздрогнула, но не пошла открывать. Снова стук, и снова мой игнор. А потом телефон словно взорвался в моих руках, и я не смогла не ответить.

— Кора! Где ты? Почему не отвечаешь?! — он почти кричал, но его голос впервые не проникал в меня.

— Я в твоих апартаментах, все хорошо. — Я удивилась, как глухо звучал мой голос. — Это твои охранники колотят в дверь?

— Что с твоим голосом? Что случилось?

— Ничего. Ничего не случилось. — Я позволила себе ухмыльнуться, хотя в горле стояли слезы.

— Я скоро приеду. — Его голос звенел от напряжения, он мне не поверил. — Поедем к врачу на осмотр.

— Не нужно.

В ответ я услышала тишину — Герман отключился. Ну да, я же должна все делать как он сказал. В дверь больше никто не ломился, я неохотно поплелась в ванную. Нужно привести себя в порядок и сделать вид, что ничего не произошло. Я не унижусь до расспросов!

Герман приехал через час, я успела немного успокоиться, и краснота с глаз ушла.

— Ты плакала? — с порога спросил он. — Кора, что случилось?

— Я уже говорила, что ничего! — Вышло зло, я сама испугалась своего тона. Герман напрягся еще больше, его лицо даже потемнело.

— Собирайся, нас ждут.

В машине мы ехали молча. Орлов сам был за рулем, а перед нами и за нами ехали две машины сопровождения. Я сама настаивала на охране, но сейчас мне было очень неуютно. Так и не сказали друг другу ни слова за всю дорогу.

— Головные боли сильно беспокоят? — Врач был очень вежлив. — Боли в грудной клетке?

Я послушно отвечала на все его вопросы, готовясь задать ему один свой. Главное в этот момент — не смотреть на Германа, который молча стоял у двери врачебного кабинета, скрестив руки на груди.

— Что ж, восстановление идет хорошо, главное, что нет осложнений. Обязательно посетите окулиста, потом…

— Скажите, а когда я смогу летать? — глядя в серые глаза доктора, спросила я. — В смысле, смогу сесть на самолет и улететь отсюда?

Не увидела, а почувствовала движение сбоку, но даже не посмотрела в сторону. Я не играла, не манипулировала Германом, я на самом деле хотела знать.

— Пока точно рано. — Врач чуть помедлил с ответом. — Минимум через три недели, но будем смотреть по вашему состоянию.

— Спасибо!

Герман не проронил ни слова, пока я ходила по врачам. Просто шел за мной тенью, не отпуская от себя дальше чем на два шага. Будь я посмелее, закатила бы скандал. Потому что это лицемерие в чистом виде. Обнимать одну, а потом заботиться о другой, целовать ее!

— Не нужно меня провожать, — не выдержала я, когда он открыл передо мной дверь своей машины. — Я вызову такси, а ты… ты езжай, куда тебе надо.

— Садись, — не терпящим возражения тоном приказал он. — Поговорим.

Внутри все заныло от дурного предчувствия, но, вопреки ожиданиям, он не стал ничего спрашивать про мой вопрос врачу. Герман протянул мне свой мобильный.

— Это он собирался отправить меня в ад?

Я сдавленно охнула и вцепилась дрожащими пальцами в мобильный. Сомнений быть не могло: тот самый светловолосый Дима, который стоял рядом со мной в Челси, а сейчас…

— Ты, что, с ним обедал?! Вы знакомы?!

На экране они выглядели как два приятеля, решившие зависнуть вместе в ресторане. Никакого напряга ни у одного, ни у второго, сидят, веселятся…

— Спасибо, Кора, — сдержанно ответил Герман. — Я понял, что не ошибся.

— Он тебя мог отравить! — выдала я первое, что крутилось у меня в голове. — Ты рисковал!

— Беспокоишься за меня? — Он бросил на меня холодный взгляд. — Приятно.