Невольно усмехаюсь.

– Жаль, ты не со мной.

– Правда? – Дилан улыбается.

– Ну конечно.

– Ты раньше не говорила.

– Говорила, сто раз!

Или нет? Вроде да…

– Не-а, никогда.

– Я надеялась, ты скоро приедешь. Когда ты уже вернешься?

Он мрачнеет, словно вспомнил что-то плохое.

– Не знаю. Мне нужно понять, что я хочу делать, прежде чем вернуться домой, понимаешь? Мы ведь об этом уже говорили…

– Конечно, – отвечаю я, а сама думаю: неужели можно ездить и ездить, пока не надоест или не закончатся деньги?

– У отца на меня свои планы, а я и не знаю… – Он смотрит вдаль невидящим взглядом. – Если не захочу жить дома и участвовать в семейном бизнесе, надо придумать какую-то альтернативу.

– О, ясно. – Знаю, что Дилан не хочет работать на отца, но я вообще не знаю, чего он хочет, кроме как писать стихи. А этим, очевидно, на жизнь не заработать. – И какой тогда план? – Он сидит мрачный, можно сказать, сердитый. Я хмурюсь. – Дилан?

– Не знаю. – Он раздраженно откидывает прядку со лба. – Не знаю, потому я все еще и здесь.

– А обязательно быть в Таиланде, чтобы все понять? Разве не проще искать работу дома?

– Адди, не дави! – бросает Дилан, и я отшатываюсь от экрана. – Прости, пожалуйста, – тут же извиняется он. – Я переживаю и накручиваю себя. Вдобавок папа каждый день звонит с угрозами, вот мне и хочется еще немного побыть подальше от всего этого, понимаешь? Пока я здесь, могу все словно поставить на паузу. И не могу ничего испортить.

Сомневаюсь, честно говоря. Хотя логика в его словах есть.

– Конечно, не торопись, – успокаиваю я.

– Спасибо! Знал, что ты поймешь, – благодарит он, слегка повеселев.

Отгоняю смутную тревогу. На самом деле я ничего не понимаю, только притворяюсь, потому что не хочу его пилить.

– Расскажи, как прошла твоя неделя? – спрашивает Дилан, откинувшись в кресле. – Обо всем! Я…

Тут видео рассыпается на пиксели, голос Дилана превращается в «ту-ту-тууу», и он исчезает.

Сердито захлопываю ноутбук. Так называемые отношения на расстоянии – полная туфта. Ненастоящие они! Хочу, чтобы Дилан меня обнимал. Хочу, чтобы он вернулся.

Первый триместр в школе «Барвуд» – настоящее испытание.

Не знай я, какая мне выпала удача, уже сто раз бы все бросила. Дети такие злые!

Кое-как удалось вернуть уважение восьмиклассников после позорного начала: задала им сделать ракеты из папье-маше, а они все понаделали фаллосов, я много плакала, один из них сломал палец на ноге – короче, кошмар. С девятым, десятым и одиннадцатым классами проблем не было, семиклашки тоже в целом славные. А вот восьмиклассники – демоны в препубертате. С ними не так-то просто поладить, но оно того стоит.

А Дилан все не приезжает. Минимум раз в неделю мы болтаем по видео, переписываемся и вовсе каждый день, но я все равно психую. А как иначе? Он кажется совсем другим. Отдалился. Сколько ни спрашивай, когда он приедет, отвечает: «Скоро!». Я стараюсь не давить, не навязываться, быть понимающей, но… Он по-прежнему милый, но он не рядом. Он может говорить, что любит меня, но разве его поступки не говорят об ином?

Столько месяцев разлуки, и все из-за чего? Потому что он, видите ли, ищет себя? Будь на его месте кто-то другой, я бы только посмеялась. Но это мой милый Дилан, потерянный мальчик, и я изо всех сил стараюсь встать на его сторону. Он запутался, а возвращение домой только все усложнит. С другой стороны… Когда твой парень месяцами с тобой не видится безо всякой причины, дело плохо.

«Он тебя забыл», – шепчет противный голосок в голове. Посредственная, заурядная Адди. Вечный середнячок. Неужто я думала, что смогу удержать Дилана?

На пятое ноября – Ночь Гая Фокса – у нас с Деб большие планы.

Все эти месяцы она была мне опорой. Пока что мы остаемся у родителей, копим на отдельное жилье. Деб выслушивает мои разглагольствования про работу, каждое утро приносит мне чай и бодро целует в лоб, пока я крашусь. Когда я подумываю написать Дилану гневное письмо – Возвращайся уже! – она отбирает телефон и напоминает – сестры Гилберт на коленях не ползают.

Ночь Гая Фокса станет праздником нашей с ней любви. Я забронировала нам столик в модном баре. Праздничная программа называется «Феерия» – в сущности, обычный набор развлечений, только куда дороже. Мы наряжаемся: высокие каблуки, короткие платья. После скромного школьного дресс-кода хочется почувствовать себя сексуальной. И потом, я заждалась Дилана… Пусть другие парни тоже обращают на меня внимание.

К моему удивлению, так оно и получается.

– Нет-нет, молчи, я сам угадаю имя, – говорит парень в очереди у бара. Ему приходится перекрикивать музыку. В нем есть грубоватое очарование: шрамы от прыщиков на щеках, ярко-голубые глаза, бородка.

– Ну, попробуй, – пожимаю плечами я. – Думать придется долго.

– А я никуда не спешу. – Он кивает на очередь. – Ханна.

– Холодно.

– То есть, Элла. Пардон, Бетани. Эмили. Сидни?

– Длинный еще список?

– Ладно. А если признаюсь, что это бессовестная уловка, чтобы поболтать с тобой подольше?

– Да не может быть!

– Позволишь тебя угостить, Эмма? – улыбается он.

– Пока не знаю. До бармена мы доберемся минут через двадцать.

– Надеешься, за это время найдется вариант получше, Кэсси? – Голубоглазый парень комично обшаривает глазами толпу, будто высматривает соперника.

Если я разрешу ему купить коктейль, то переступлю черту? Хочу ли я ее переступить? Или уже переступила, когда напялила это платье времен университетских тусовок?

– Адди! – кричит Деб у меня из-за спины.

Оборачиваюсь.

– Ага! – торжествует мой ухажер. – Ты Адди, угадал?

– Я сделала заказ за столик! – кричит Деб.

Толпа завистливо вздыхает.

– Но как? – удивляюсь я, протискиваясь к сестре.

– Увидимся, Адди? – спрашивает голубоглазый парень, но я приняла решение и даже на него не оглядываюсь.

Дилан

Захожу, а она болтает с каким-то парнем у барной стойки. Ревность острым уколом вонзается в сердце, ледяной рукой сжимает горло. С внезапной ясностью понимаю: я убивал время на однообразные пляжи и жалкие потуги сочинять, думать, жить. Оставил одну такую изумительно прекрасную, сказочную девушку – совершенство в миниатюре.

Платье обрисовывает каждый изгиб ее тела. Желание охватывает меня через несколько секунд после ревности, как только вижу, как она смеется. Какой идиот слоняется по Бали, оставив такую девушку? Как я мог быть таким глупцом? Страдания минувших месяцев – парализующий ужас, поджидающий меня каждое утро – теперь кажутся нелепыми. Почему я не приехал сразу? О чем только думал?

– Я предупреждала, – говорит Деб у меня из-за плеча.

На прошлой неделе я написал ей,