старика сосредоточились на домашних делах и на единственной дочери Анастасии. В 1918 году жена Ивана Петровича навсегда забылась в тифозном бреду, и он остался с дочкой, тогда шестнадцатилетней девочкой-подростком, вдвоем. Второй раз вдовец не женился. Он не хотел вводить в дом чужую женщину. Анастасия в детские годы видела в салоне деда в Петербурге поэтов, писателей и художников — весь «серебряный век», Дед не очень жаловал, но прикармливал богемную братию. Миллионер хотел слыть покровителем искусств. Это тоже был капитал. Анастасия сохранила в памяти впечатления детства и интерес к поэзии, живописи и искусству. Она много читала, посещала художественные выставки, ходила в оперу и в театр. Ивану Петровичу нравилось отношение дочери к этим занятиям. Анастасия не таяла и не умилялась прочитанным, увиденным и услышанным, а смотрела на литературу и искусство как на приятную забаву, которую может себе позволить. В ней все больше проявлялся фамильный федотовский характер, твердый, решительный и жесткий. Иван Петрович стал посвящать Анастасию в свои дела и доверил ей часть капитала. Отец знал, что дочь убережет богатство, а не размотает и не пустит по ветру. Большого образования Иван Петрович дочери не дал. До революции Анастасия училась в частной гимназии, а потом окончила советскую школу. В 1925 году отец определил ее работать сначала продавцом, а потом приемщицей в антикварный магазин, но не валютный, а обычный.

Анастасия относилась к женщинам, которые выделяются среди толпы и сразу обращают на себя внимание. Она сияла строгой и недоступной красотой. Принцессой хотелось любоваться, но она притягивала к себе не больше, чем холодное кружево инея. Женщине шел двадцать седьмой год, но она осталась одинокой. Любовь обходила Анастасию стороной. Ей нужен был принц, но он не шел. Окружающие мужчины казались безликими и серыми. В последние дни умирающей осени 1929 года Анастасии улыбнулось счастье. Ее героем был молодой инженер Николай, восторженный и пылкий. Он говорил голосом пророка:

— Человечество обречено. Запасы угля, нефти и дров скоро иссякнут. Энергия рек не безгранична. Скоро остановятся колеса машин, заводы и фабрики перестанут работать. Города замрут в зимней стуже. Цивилизацию спасет только овладение новыми источниками энергии. Человеку предопределено взять в свои руки солнце. Солнце будет крутить станки, толкать поезда и согревать человека. Солнце растопит холод зимы, и на Великой русской равнине круглый год будет цвести благоухающий сад.

Инженер смотрел на Анастасию как на свое второе, земное солнце. Через месяц женщина привела Николая домой и сказала отцу:

— Папа, это мой муж. Он будет жить у нас.

Иван Петрович мрачно молчал. Он боялся возражать дочери.

Три месяца Анастасия была счастливой королевой Государства Солнца, но затем владычицу стали терзать заботы. Ей казалось, что король отходит от нее все дальше и дальше. Вечерами он часто пропадал на работе, а когда приходил не поздно, то садился за книги и чертежи. Иногда посреди разговора Николай замолкал и убегал к своим книгам. Король не водил свою королеву в кино, в театр или просто погулять. Инженерская зарплата приносилась в дом регулярно, но это были жалкие гроши. Реальность жизни нарушала вековые традиции федотовской семьи. Муж в доме должен был быть кормильцем и добытчиком. Осмелев, Иван Петрович напоминал дочери об этом. Между Анастасией и Николаем начались ссоры, которые кончались одним и тем же. Николай обнимал Анастасию за плечи и улыбался ей лучезарной и доброй улыбкой. Анастасия презирала свою женскую слабость, но не могла устоять. Ее неудержимо влекло к этому человеку.

Весной 1930 года к Николаю пришла удача. После бесконечных разбирательств Главнаука одобрила поданный проект. Инженер получил средства на строительство опытной станции по преобразованию солнечной энергии в электрическую. В начале лета Николай, надеясь взять в свои руки солнце, отбыл в Самарканд, оставив дома беременную жену. Анастасия была глубоко оскорблена поступком мужа. Ей было нехорошо, беременность протекала тяжело, а он бросил ее, больную и слабую, уехал, даже не спросив согласия. Сначала Николай писал чуть ли не каждый день. Анастасия читала и складывала письма аккуратной стопочкой. Затем стопка стала увеличиваться все медленнее и медленнее, а осенью письма больше не приходили. Анастасия, уже мать недавно родившейся девочки, равнодушно поглядывала на застывшую стопку писем.

Николай вернулся домой поздно осенью. Он был растерян и жалок. Материалы для строительства опытной станции оказались негодными, денег не хватило, рабочие разбежались, в расчетах открылась ошибка. Рухнули все надежды. Николай нуждался в поддержке и помощи, в теплом, ласковом слове любящей женщины.

Но Анастасия Ивановна была не способна на это. Прежний кумир был развенчан. Он оказался ничтожен и слаб. Кроме того, власть Николая над женщиной кончилась. Анастасия Ивановна была захвачена материнскими заботами. Это отодвинуло любовь на второй план. В дело активно включился отец. Чувствуя одобрение, дочь прогнала Николая. Брак был не зарегистрирован. Анастасия Ивановна отлучила Николая от его девочки. Татьяна так и не узнала, кто ее отец.

Николай не осуществил своих замыслов и планов. Его преследовали неудачи. Однажды он побывал на приеме у Серго Орджоникидзе и получил поддержку, но нарком неожиданно скончался. Изнуренный невзгодами, инженер сильно запил. Судьба не дала ему умереть под забором. В 1941 году Николай ушел с ополчением на фронт. Он погиб в лесу под Ярцсвом.

Два года Анастасия Ивановна прожила с отцом и дочерью и, казалось, не думала о браке. Думал отец. Среди его давних компаньонов был пожилой адвокат, знающий, умный и осторожный. В старое время коммерческое дело таило в себе определенный риск. Это был риск банкротства. Можно было потерять имущество и деньги. Теперь ставкой в игре стали свобода и жизнь. Иван Петрович это понимал и прислушивался к советам адвоката. Однажды компаньон сказал не то шутя, не то серьезно:

— Иван Петрович! Выдай за меня дочь.

— Разве нас нынче слушаются? — ответил отец. Но с дочкой все же переговорил. Она согласилась без всяких возражений.

В доме мужа Анастасия зажила на широкую ногу. Завела портниху, парикмахера, косметичку, раза три в году ездила на курорты, не забывая захватить на берегу теплого моря бархатный сезон. Анастасия Ивановна не пропускала ни одной премьеры в театрах и установила через адвоката и самостоятельно широкие знакомства с актерами и режиссерами. Среди ее знакомых появились художники. Эта женщина понимала искусство и имела хороший вкус, что было оценено ее новым окружением. Те, кто был поумнее и потоньше, видели, что их знакомая сохранила в себе осколки погибшей культуры навсегда ушедшего мира. Анастасия Ивановна вспомнила дом деда и собралась завести собственный художественный салон, но, послушавшись мужа,