травить. Леди сильна духом, потому не жаловалась, самостоятельно боролась за жизнь и вполне успешно. Изучала свойства ядов, училась определять их по внешнему виду и запаху. Именно этим объясняется интерес к подобной литературе.

— Что же, вы полагаете, сам лорд Элварс травил ученицу? — не выдержал следователь. — Какое беспочвенное обвинение!

— Вовсе нет. Полагаю, лорд Элварс здесь вообще не при чем. Как известно, яды предпочитают женщины.

Одним жестом судья Феррано прервал следователя и взял слово.

— У вас есть факты, доказывающие наличие попыток отравления?

— У нас есть свидетели, которые некоторым образом были в курсе происходящего.

Следователь побагровел.

— Нет времени, чтобы переносить заседание из-за ваших свидетелей! В этом ваша цель? Отсрочить неизбежное?

— Переносить заседание нет необходимости, — старательно, без эмоций ответила я, — всех, кого нужно, вы уже пригласили.

— Разберемся, — махнул рукой брат. — Приглашайте.

Потянулись свидетели.

Как один они твердили о скверном характере Розетты, как она их унижала. Раз за разом проливала супы и компоты. Сколько бед они пережили с взбалмошной ученицей лорда Элварса. Сколько слез пролили и тому подобное.

— Защита, — окликнул судья, — задавайте вопросы.

На пъедестале под взором суда сжимала ладони Фания. Весь ее вид выдавал страх и дискомфорт. Она хотела уйти из этого страшно нервного места поскорее, но пришлось ее задержать. Прости, Фани.

— Как вы считаете, почему Розетта не любила супы? Может быть, кто-то из служек хотел ее разыграть и добавлял что-то в тарелку Розетты? Попытайтесь вспомнить.

Фания вцепилась в правую косичку, а глазами уткнулась в пол. Может, так легче думалось?

— М-м, да, видела один раз, — воскликнула она, преданно глядя на меня, и я облегченно вздохнула. Служки не верили, что я всерьез защищала Розетту. Потому на мои вопросы отвечали охотнее, чем на вопросы следователя.

— Расскажите, где и когда это было.

— М-месяц назад. Я овощи на кухню таскала, кухарка попросила, и между рядами видела, как одна из служек налила что-то в тарелку господам, в блюдо старших учеников, наверное, Розетте. Я, честно, подумала, что это горчица.

— Почему горчица?

— Не знаю, — наивно пожала плечами Фания. — Она горькая.

— Вы видели лицо служки? Сможете ее опознать?

— М-м… Опозна-а-ать, назвать имя? Нет, вряд ли. Там ящики были, видела только руки.

— Спасибо за информацию, — прервал брат и пригласил следующего свидетеля.

Мне давали слово ещё, и каждый раз картина повторялась. Яд в виде горчицы, чесночного порошка, горошин перца, уксуса. Отравитель был умен и предусмотрителен. Отравляли еду и на кухне, и в конюшне, и в саду. Но это мы знали и так. Весь прошлый день мы с Кузей потратили на подготовку к суду и выяснили, что Розетту травили руками ничего не подозревающих служащих колледжа, играя на их неприязни к Розетте. Подговаривали одну, та — другую. Цепочка вилась и извивалась от одной служки к другой.

Служки не подозревали, что вместо горчицы подливают в суп яд. Розыгрыш — считали они, и неделю за неделей травили Розетту самыми изощренными способами. Кто организовал травлю, кто доставлял яд, кто вообще надоумил служек разыгрывать Розетту — мы так и не узнали. К счастью, на этом заседании личность отравителя нам была не нужна.

Последний свидетель дал показания и вышел из зала. На лицах судьи и следователя застыло смятение.

— Но записка… — пискнул следователь и был прерван жестом.

— В таком клоповнике записку могли и подложить. Рассматривало ли следствие эту версию?

Служитель закона стыдливо прикрыл лицо кипой бумаг.

— Понятно, — решил судья. — В связи с вновь открывшимися фактами дело Розетты Баллеэстро о покушении на убийство лорда Даниэля Элварса переквалифицировано в дело о покушении на убийство Розетты Баллеэстро. Прежние обвинения сняты.

Гулко стукнул молоточек, эхом отражаясь где-то в животе.

Мы смогли! У нас получилось!

— Будет ли защита ходатайствовать о моральном ущербе?

Я пихнула в бок коллегу с розовой бабочкой. Мужчина понял без слов, а я ещё раз осознала, что доверять кому-то обязанности не только приятно, но и полезно.

Опытный адвокат, назначенный Розетте ее отцом знал свое дело. За пять минут он заставил следователя поступиться всеми своими принципами, вогнал в краску стражей порядка у дверей, выбил огромную сумму за моральный ущерб для Розетты и путевку в санаторий следователю. Отдохнуть, подлечить нервы.

Довольные друг другом мы выходили из здания суда как старые друзья.

— Ника, — наклонился он, — не хотите чего-нибудь выпить? Я знаю отличный ресторан поблизости.

— Эм…

Не успела ответить, как передо мной выросла знакомая мужская спина с развевающимся зеленым шарфом. Где только поджидал?

— Дама не пьет, и спутник у нее уже есть.

— Искренне жаль. — Адвокат с розовой бабочкой нашел мой взгляд и подмигнул. — Тогда до следующей встречи!

Дружелюбно помахала ему. Отличный оказался адвокат, профессионал. Даже без моего выступления Розетте вряд ли грозило бы длительное заключение. И все же, я была горда собой и командой, что уж таить. Без сведений Рика, без откровений Розетты, без упорства Кузи вряд ли я бы рискнула.

— До следующей встречи, — по-детски передразнил Рик и повернулся ко мне. — Почему я вечно застаю тебя с другими мужчинами?

— А я тебя с женщинами! — парировала я.

— Брось, Луиза не считается.

— Ещё как считается.

— О чем спорите?

За глупой перепалкой мы не заметили, как подошла Розетта. Ее выпустили позже, но кое-кто уже спешил встречать.

— Рози! — позвал Кузя сквозь толпу.

— Я здесь! — помахала она.

Парень поймал ее на лету, прямо посреди площади перед судом. Ветер всколыхнул рыжую копну волос, закрывая лица молодых и, кажется, влюбленных.

Прохожие спешили по делам, бесколесники бороздили лужи, а они были центром, неподвижной точкой в этом хаосе.

— Так мило, — прокомментировала я, наклонив голову.

Рик только вернулся из гардероба. Накинул на меня плащ и без спроса намотал на шею малиновый шарф.

— Подожди, это не мой.

— Твой. Это подарок.

Коснулась мягкой шерсти и утонула пальцами в петельках. Ладно-ладно, убедил. Шарф великолепный.

— Этому сорванцу давно пора влюбиться, — вдруг сказал Рик, и я не сразу поняла, что речь о Кузе.

Проследив за его взглядом, увидела удаляющуюся с площади парочку. Копна рыжих волос последний раз мелькнула в толпе и исчезла.

Переглянувшись, мы двинулись к остановке.

— Ты его знаешь? — это я о Кузе.

— У меня хорошая память на лица. Помню его ещё малышом, а теперь вон как возмужал.

Кажется, Рик говорил, что работал в столице. Неужели во дворце? Вот жук!

— Значит, ты знаешь, что он принц? — сощурилась.

Рик посмеялся.

— Меня больше удивляет, что об этом знаешь ты.

Ночью в отеле состоялся разговор. Кузя сидел на полу. Я пролистывала книгу ядов, изучала пометки