Когда песня кончилась, я поклонился случайной партнёрше, а потом шутливо всем окружающим. Раздались вопли, аплодисменты стали гуще и мощнее. А ко мне подошла Коброва с полным бокалом моего любимого вина.

— Научишь? — жарко дохнула она мне в ухо.

— Обязательно! — улыбнулся я.

Потом мы пили, танцевали, танцевали и пили, я уже слабо соображал. Гости тоже были сильно навеселе, но это их раскрепостило, все бросились танцевать, не сдерживая себя. Местами это было комично, местами грустно. Как добирался домой, я не помнил.

Проснулся я довольно рано, во рту нагадили кошки, голова грозилась лопнуть и сделать из меня змея-Горыныча. Потянувшись, я наткнулся рукой на что-то мягкое и тёплое. Аива! На полном автомате я сграбастал мягкое податливое тело и уткнулся ноющей головой в розовые волосы. Стоп, что?

Я отстранился, башка тут же взорвалась болью от резкого движения, и этим разбудил девушку.

— Что? Где я? Как хреново, — прошептала Надя, поворачиваясь ко мне, ещё сильнее придавив мою руку, на которой спала.

Увидев меня, она ойкнула и натянула одеяло под подбородок.

— Ты? Мы? Как? — она густо покраснела. — Что было? Что-то было?

— Мне кажется, что нет, — попробовал я успокоить девушку. — Поскольку, как я вижу, мы оба полностью одеты. Но я тоже ничего не помню. А ещё мне очень хреново. Это же твоя комната? Пить хочу, решаемо?

Надежда аккуратно приподняла над собой одеяло и заглянула туда. Послышался облегчённый и одновременно разочарованный выдох.

— Я в душ, — пискнула она. — Вода вон там, на столике, в графине. Точнее, морс. Дождись меня, пожалуйста! Я быстро.

Она упорхнула в ближайшую дверь, и я остался один. Если честно, я бы тоже не отказался принять душ, поскольку после вчерашней танцевальной гимнастики от меня просто несло потом, а если ещё и в хорошей компании, да под мощными струями воды… Я тормознул разыгравшееся воображение.

Морс оказался в меру кислым и довольно прохладным. А потом я попытался заняться самолечением. Стихии, точнее, виды магии, я уже не путал, но именно лекарский дар мне давался довольно тяжело. Но я справился, выгнав всю отраву из организма, но теперь мне дико захотелось в туалет, вывести из тела эту дрянь.

К моему огромному счастью, дверь в ванную распахнулась, и оттуда вышла вполне себе свежая Коброва, завернутая только в полотенце, я же, чуть ли не с воплем раненого быка рванул мимо неё и тут же заперся. А посмотреть там было на что, стройные ножки, высокая грудь, осиная талия, эх!

Думаю, выходя голенькой, она ожидала совершенно другой реакции от меня, но тут уж простите, лекарь из меня пока, как из навоза пуля. И именно с такой скоростью пули меня покидал мой личный навоз. Однозначно, нужно больше занятий магией лечения!

Потом я залез в душ, блаженно смыл с себя всю накопившуюся за сутки гадость. Влезать во вчерашнее бельё было очень неприятно, и потому, засунув трусы в карман, надел штаны на голое тело. Негигиенично, но лучше, явно.

Выйдя спустя десять минут, увидел надувшуюся девушку, уже полностью одетую.

— Прости, мне очень надо было в туалет, я попробовал самолечение, результат ты видела, — выпалил я истинную правду, пока не начались претензии. — Но ты сильно рисковала, выходя ко мне в том виде, я же мог и не сдержаться!

Хотя, кто поймёт этих женщин? Может, именно такого эффекта она и ожидала? Но ей мои слова явно понравились, она перестала хмуриться. Нет, женский мозг — взрыв мозга, понять её сложнее, чем законы гравитации в горизонте событий чёрных дыр.

— Ладно, прощён! — девушка потянулась ко мне и едва уловимо чмокнула в губы. — Какие планы на сегодня? И, кстати, нам надо как-то незаметно выбраться отсюда, чтобы о нас не подумали лучше, чем у нас вышло! — она хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

Я чуть вслух не заржал, сдержался, но улыбка от уха до уха всё равно выползла на лицо.

— А ты чего ржёшь? — её острый кулачок ощутимо врезался мне в рёбра. — Ладно бы обесчестил девушку, так ведь нет, оставил целомудренной! Кроме того, слухи-то будут совершенно другие! В общем, думай, изобретай!

А что там думать? Подойдя к окошку и посмотрев на ближайшее будущее, легко спрыгнул со второго этажа на газон. Спокойным шагом, лишь иногда тормозя за деревьями в моментах, когда меня могли обнаружить, дошёл до забора и легко перемахнул его.

— Совратил-таки девушку! — в дверях встретила меня всё молодеющая Аманда.

Если бы не читающаяся мудрость её молодых ярко-синих глаз, я бы сказал, что ей не больше четвертака.

— Уверен? Или гормоны? — уточнила она, пропуская меня в дом.

— Ничего не было, — успокоил я древнюю. — Просто перебрал вчера и до дома не дошёл.

— А, тогда ладно, — улыбнулась Аманда. — А то жалко соседку, хорошая она девчонка, жалко было бы её при начавшихся кривотолках. Хоть не спалился? Ушёл чисто?

— Обижаешь! — хмыкнул я. — К Наташе сходим?

— Обязательно сходим, как не сходить? — засуетилась бывшая старушка. — Я уже ещё букет заказала, корзинку с фруктами, всё готово. Можем прямо сейчас выдвигаться! Или позавтракаешь? Голодный, небось?

Кстати да, жрать хотелось неимоверно, и потому в больничку мы выдвинулись спустя полчаса. Дед с нами не поехал, сославшись на какие-то дела, зато позвонила Надя с тем же вопросом про посещение болезной. В итоге, в такси у ворот академии мы садились втроём.

Сразу к Наталье нас не пустили, оказалось, что она беседует с полицией. Мы расположились на удобных диванах в холле, тяжёлый букет я положил на столик с газетами. Минут через десять я увидел троих полицейских во главе со Львовичем.

— Мангустов! — воскликнул он, увидев меня. — Мне очень нужно с тобой побеседовать, ты же не против?

— Категорически против! — отрезал я. — Во всяком случае, до посещения Наташи. Я сюда к больной пришёл.

— Да мне и не к спеху. В соседнем здании неплохое кафе, я тебя там подожду. Придёшь же? Поверь, это больше надо тебе, чем мне. Чисто по-дружески говорю.

Ага, избавь, Мангуст, меня от таких друзей, а с врагами я сам разберусь!

Наташа выглядела великолепно, бросилась в глаза огромная куча букетов, в которой мой вчерашний просто затерялся. Похоже, мы у неё сегодня далеко не первые посетители.

— Ну, как ты? — бросилась к подруге Надежда, схватив ту за руку. — Знаешь, как мы переволновались? Говорят, тебя на наркоте держали, если позывы почуешь, сразу ко мне, я с такой ерундой легко справлюсь!

— Да всё в порядке, — улыбнулась больная. — И я в порядке. К вечеру вообще выписать обещают. Говорят, у вас вчера крутая тусовка была? Как отдохнули?

Коброва на секунду смутилась, ярко покраснев, но тут же взяла себя в руки и профессионально перевела разговор на Наташу:

— Ты уж прости, что без тебя, просто я вчера в магическом поединке победила, вот и… ой, прости, — вспомнила девушка о злополучном поединке Натальи. — В общем да, погуляли немного. Я тебе как-нибудь все подробности расскажу!

Я хмыкнул, и Надя снова покраснела. Наташа заинтересованно посмотрела на нас обоих по очереди, но вопросов задавать не стала.

— Ядов не осталось, по идее, — подошла к кровати Аманда. — Да и сил порядочно, ты полностью восстановилась. В принципе, не понимаю, зачем тебя держать ещё весь день в больнице, пойду с врачом поговорю.

Где-то под Краснодаром, огромный особняк, обнесённый высоченной каменной стеной.

— Господин, разрешите? — скромно приоткрыл дверь в кабинет красивый седой парень.

— Да, давай, заходи! — прозвучал баритон. — Какие успехи?

— Полный провал, господин, я еле успел скрыться, спасибо купленному врачу, — дрожащим голосом произнёс парень. — Не знаю как, но копы вскрыли всю схему. Теперь они уверены, что я охотился за девушкой, что участвовал в похищении, что её спасение — красивая постанова! О вас они ничего не знают, но мне нельзя возвращаться в академию. Допроса с магами истины и менталистами я не выдержу, вы же знаете.

— Плохо, Дмитрий, очень плохо! Это чрезвычайно плохо! Как и где ты смог так проколоться? Ты же знаешь, что маги смерти появляются хорошо, если раз в десять лет?!! Я что, зря построил одиннадцать академий? Это был первый реальный шанс! И ты так бездарно его просрал!

Жирная рука потянулась к бокалу, потом небрежным жестом сбросила его на пол. Он не разбился, попав на новую шкуру с густым мехом неведомого зверя с глубокой изнанки. Ладонь схватила всю бутылку и унесла за кресло, раздалось жадное чавканье.

Бедный парень съёжился от несправедливых слов, но возражать не рискнул. Он прекрасно осознавал, что находится в полной