Она волнуется.

Но дело не во мне.

Она боится моей реакции.

Она чертовски хорошо знает: если встанет с этого дивана… она нарушит свое обещание. То, которое она дала мне на вечеринке в честь окончания школы несколько месяцев назад. Я поймала ее, когда она глотала колеса, и отозвала в сторону. Сказала ей, что больше не узнаю свою лучшую подругу.

Она пообещала больше никогда не прикасаться к тяжелым наркотикам, а затем скормила мне кучу оправданий о том, что чувствует давление со стороны сверстников и теряет себя, пытаясь вписаться в мир Финна.

Я поверила каждому слову.

Но она больше не может винить во всем Финна.

Если она пойдет с Лейси, это будет на ее совести.

– Диа, ты собираешься шевелить задницей? – Лейси дергает Дию за рукав. – У нас есть пять минут, прежде чем Аксель отдаст дурь брату Финна.

Диа не двигается.

Раздраженная Лейси жалобно скулит:

– Ди, да ладно! Это была твоя идея!

Затем Диа поднимается с дивана.

И мое сердце надрывается. Одно дело – быть втянутым в безумные планы Лейси. Другое – самой придумать план.

Словно почувствовав мое разочарование, Диа останавливается на месте, и я, глупая, радуюсь, что она может передумать. Что та Диа, которая забирала меня с работы каждое лето до того, как у меня появилась машина, просто потому, что ей так хотелось, все еще где-то здесь.

– Ви, я… – Диа смотрит на меня теми же полными вины глазами, что и в ту ночь, когда я спорила с ней о наркотиках.

– Все в порядке, я все равно ухожу, – я поднимаюсь на ноги.

– Ви, подожди! – кричит она, но я уже пробираюсь сквозь толпу. Через минуту я вырываюсь из дома Тео и иду по тротуару пешком. Горло сжимается от боли. У меня нет ни малейшего представления о том, как я собираюсь добраться до дома.

Мама думает, что я ночую у Дии. Я могла бы просто сказать ей, что мы поссорились, но тогда мне пришлось бы позвонить ей и разбудить в час ночи, чтобы она смогла приехать и забрать меня с вечеринки, о которой я ей не говорила.

Есть выгодные предложения на гробы в это время года?

Поскольку мой дом находится в другой части города, я открываю навигатор на телефоне и ввожу свой домашний адрес, чтобы проверить расстояние отсюда.

Двадцать пять минут.

Моя грудь вздымается от облегчения.

Потом я понимаю, что смотрю время на машине.

А время пешком уже не так обнадеживает.

Два часа и пятьдесят восемь минут.

Отлично.

Поверженная, я бреду по улице, проклиная свой дурацкий городок, который не позаботился об организации службы такси.

Надеюсь, меня не похитят. Везде темно, за исключением дома Тео, и, кроме слабой музыки, доносящейся с вечеринки, не слышно ни звука. Беспокойство охватывает меня, когда я замечаю грузовик, припаркованный дальше по улице.

Внутри кто-то есть.

Просто сидит в темноте.

Один.

В час ночи.

Прекрасно.

Мой пульс учащается, но я не останавливаюсь, приближаясь к машине торопливыми, быстрыми шагами. Грузовик стоит через дорогу от меня, и чем ближе я подхожу, тем яснее становится, что незнакомец – мужчина.

Он также разговаривает по телефону, бледно-голубой свет освещает половину его лица. Мгновение спустя я добираюсь до машины, и парень поднимает голову. Мы одновременно смотрим друг другу в глаза, и мои плечи расслабляются.

Это Ксавье?

На его лице с точеными чертами промелькнула тень узнавания, и он хмурится, борясь с замешательством, на которое я отвечаю взаимностью. Я вижу, что ему интересно, какого черта я делаю на улице ночью, но я могла бы задать ему тот же вопрос. Почему он не внутри, не наслаждается вечеринкой?

Или… не наслаждается Лейси?

Я знаю, что ранее парни искали его.

Так вот где он был всю ночь?

Отсиживался в машине?

Напоминая себе не лезть не в свое дело, я продолжаю идти по улице. Потом я слышу, как заводится его машина. Я поворачиваюсь и вижу, как он мчится по улице. Наверное, он едет домой. Я продолжаю идти, сжимая телефон, словно ожидая, что на меня в любой момент могут наброситься.

Ночь пронзает звук гудка, и я вскрикиваю, роняя телефон экраном вниз на тротуар. Я собираюсь поднять его, когда рядом со мной притормаживает машина.

Только бы не маньяк.

Только бы не маньяк.

Ксавье только что уехал, а значит, свидетелей не будет.

– Ты хочешь, чтобы тебя убили? – низкий голос пугает меня.

Я поворачиваю голову и вижу Ксавье, который смотрит на меня через опущенное окно. Я думала, он уехал. Я осматриваю окрестности через плечо и понимаю, что он, вероятно, просто проехал дальше по улице, чтобы развернуться, так как был на другой стороне дороги.

Вместо ответа я поднимаю свой телефон и морщусь при виде треснувшего экрана.

– Не хочешь сказать мне, какого черта ты разгуливаешь в одиночку посреди ночи? – спрашивает он.

– Диа не в состоянии отвезти меня, а у меня нет другого способа добраться домой, так что… придется идти пешком.

Сказав это, я продолжаю идти по тротуару. Я жду, что Ксавье на этом попрощается и свалит, но вместо этого он очень медленно едет рядом со мной.

– Как далеко ты живешь? – снова допытывается он.

– Примерно в двадцати пяти минутах отсюда, – говорю я ему.

Технически это не ложь.

– Пешком или на машине? – он видит меня насквозь.

– На машине, – бормочу я.

– Садись, – он не спрашивает. – Я отвезу тебя.

Господи, спасибо.

– Ты уверен? – я делаю вид, что колеблюсь, хотя внутри рыдаю от радости. Сейчас меня не волнует, что он трахнул лучшую подругу своей девушки в день их расставания. Я слишком напугана тем, что происходит по ночам, чтобы отказаться от его предложения.

По правде говоря, это не самая лучшая часть города. Дом Тео – самый хороший, приличный дом во всем квартале. Конечно, мы живем в относительно безопасном месте, но небольшие преступления в Сильвер-Спрингс обычно происходят где-то в этом районе.

– Ви, я не хочу проснуться и услышать в новостях, что твое тело было найдено в мусорном контейнере. Залезай в этот чертов грузовик. – Когда я не сразу реагирую, Ксавье добавляет: – Если только ты не хочешь, чтобы я ехал рядом с тобой вот так всю дорогу.

Он действительно это сделает.

– Спасибо, – я выдавливаю застенчивую улыбку и при помощи подножки грузовика забираюсь на пассажирское сиденье.

– Куда? – он нажимает на газ, едва я пристегиваюсь.

Я называю ему свой адрес, и он кивает, понимая, какую часть