заговаривает мне в спину, и я приостанавливаюсь на пороге.

— Ты наша героиня. Та, кто восстал из Внешних Колец, та, кто показала Королю, что здешние люди имеют ценность. Теперь ты здесь, чтобы снова изменить всё к лучшему, — говорит она. — Я бы привыкала, что толпа расступается перед тобой.

Я слегка наклоняю голову в сторону хозяйки и протискиваюсь мимо неровных дверей борделя между двумя склизкими мужчинами. Моё беспокойство усиливается по мере того, как я обдумываю слова Уиллоу. Как только я замечаю размытость по краям поля зрения, я начинаю вдыхать через нос и выдыхать через рот. Чувство, которое я начала распознавать как панику, пытается вырваться наружу.

Я даже не из Внешних Колец. Что случиться, когда они узнают? Я собираюсь показать своё лицо целой группе людей, которые считают меня одной из своих — своего рода героиней. Я оступаюсь на булыжнике, но выпрямляюсь и вновь обретаю размеренную походку. Картина передо мной сжимается и растягивается. Интересно, смогут ли эти люди понять, что я в мгновении от того, чтобы закричать? Шёпот перекрывает мои чувства. Приближается толпа? Нет. Я делаю ещё один вдох. Это в моей голове!

Я опускаю руку в карман и хватаю кусочек материала. Я перекатываю его между пальцами и сосредотачиваюсь на текстуре. Мягкая… податливая. Это часть плана. Я хочу, чтобы люди узнали. Я не могу контролировать всех остальных. Я не хочу — даже если бы могла, — потому что это сделало бы меня похожей на мою мать.

Это сработает.

Я делаю ещё один вдох, не позволяя ему дрожать на выдохе. Толпа отодвигается назад… если она вообще приближалась.

* * *

Я поднимаю свой мешок, стоя у последних ворот казармы. Ещё только рассвело, но все в казарме собрались вместе со мной.

— Вам не нужно было вставать. Мы увидимся через два дня, — полусерьёзно ворчу я.

Лавина заключает меня в сокрушительные объятия. От переживаний по поводу того, что я буду делать, когда увижу их в следующий раз, мой желудок бунтует. Сила объятий грозит вызвать у меня тошноту. Осколок бросает на меня изучающий взгляд.

Лёд наклоняется и касается моего носа.

— Вперёд, девчушка. Я буду следовать за твоими преследователями, чтобы избавиться от крысы.

Мы обмениваемся с ним злобным хихиканьем. Он с энтузиазмом взялся за эту шпионскую работу. Вчера несколько молодых парней и девушек вошли и вышли из казарм — сеть Льда. А теперь Лёд собирался проследить за мной до дома, чтобы узнать, на кого работает мой хвост. Было странно думать о том, что они следят за мной, а Лёд — за ними. Надеюсь, никто не следил за Льдом.

— Тебе лучше идти, если ты хочешь вернуться в замок до наступления ночи, — бормочет полусонная Алзона.

Я гадаю, не спала ли она всю ночь, строя планы после того, как я сказала ей, что бордель в деле.

Я вздыхаю и начинаю спускаться по переулку, сопротивляясь желанию проверить крыши на наличие шпионов. Они были просто любителями — по словам Льда. Когда я выхожу из казармы, сердце замирает в груди. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что мои друзья смотрят мне вслед. Лавина машет рукой. Я поднимаю руку в знак прощания.

Оно по-прежнему здесь. Искушение. Желание зарыться с головой в грязь и притвориться, что всё в порядке. Но если я чему-то и научилась, так это тому, что вещи — или, точно, человек — могут найти тебя, как бы ты ни старалась спрятаться. Неизбежное можно откладывать лишь до поры до времени.

По дороге обратно в замок я всё примечаю. Возможно, потому, что Осколок вложил эту мысль в мою голову, но в изрытых руинах Внешних Колец чувствуется напряжение, которого я раньше не замечала. Больше, чем я помню, криков пронзают воздух, а тихие шепотки следуют за моим возвращением из казарм. Во Внешних Кольцах не всё благополучно.

Я вижу ещё одно доказательство этого, когда к полудню достигаю Среднего Кольца. Люди здесь скрытные, бросают взгляды по сторонам, держа капюшоны своих плащей приподнятыми, торопясь по делам. Из любопытства я сворачиваю с прежнего пути и обнаруживаю несколько кварталов домов Среднего Кольца, уничтоженных огнём, как и описывала Уиллоу. Окна во многих других кварталах выбиты, убежища опустели. Я слышала доклады советника. Но всё обстояло гораздо хуже. Видя разрушения и ощущая всеобщее недовольство, я вынуждена признать, что это восстание очень реально. И очень опасно. Неудивительно, что Джован так противился тому, чтобы я шла одна.

Я пробираюсь через Внутреннее Кольцо, когда дневной свет уже угасает. Внутреннее Кольцо — единственное место, которое, похоже, не затронуто мятежом. Но, опять же, ночь только начинается, и по пути я встретила только двух Брум. Остальные, вероятно, заперлись в своих домах, зная, что они следующие.

Я пускаюсь в запутанный танец через жилища членов ассамблеи, периодически останавливаясь, чтобы убедиться, что за мной не следят. Лёд сказал мне, что позаботится, чтобы слежка не увязалась за мной вглубь Внутреннего Кольца, но на всякий случай я хочу подстраховаться. Я надеваю вуаль, когда вижу замок.

В этот раз у ворот меня ждёт Король. Я взвизгиваю, когда оказываюсь в нескольких метрах от него, не ожидая его присутствия.

— Солис, Джован. Ты напугал меня.

Обычно меня приводят к нему. Это просто совпадение, что он здесь? Он ждал, или кто-то из его людей предупредил его?

— Где ты была? — говорит он со стиснутой челюстью.

Он наклоняется, пока мы не оказываемся лицом к лицу. Для этого ему приходится изрядно наклониться.

— Я говорила, что вернусь через несколько дней, — защищаюсь я.

— Ты сказала, через два дня.

— Или три, — поправляю я.

Я снимаю свой мешок со спины. Джован берёт свёрток, пока я разминаю плечи.

— Спасибо.

Я бреду в замок рядом с ним, поднимаю голову и вижу, что он тоже смотрит на меня. Моё сердце, как обычно, бешено колотится, и я смотрю вперёд. Полностью забыть о своих чувствах к Джовану не получается. На самом деле, эти чувства, кажется, усиливаются каждый раз, когда я вижу его.

— Ты преуспела? — спрашивает он через несколько мгновений.

Я прислушиваюсь к окружающей обстановке на наличие подслушивающих, потирая напряжённую шею. В основном это напряжение осталось после тренировки, прошедшей накануне. Может, я размякла, как дразнил меня Осколок. Мне придётся добавить час к тем упражнениям, которые я уже делала в своих покоях.

Я ввожу Короля в курс дела обо всём, что произошло за последние три дня. Всё, кроме занятий по самообороне, которые я хочу опробовать в первую очередь.