Шрифт:
Закладка:
Я пристукнул его береттой. Кровяная ниточка почти добралась до его глаз. Я чуть её подзадержал, чтобы водила никуда не врезался.
— Тормози! — приказал я, и водитель подчинился.
Чёрная тачка притормозила у какого-то старинного дворца. Тут повсюду дворцы. Но улица, обычно оживлённая, была пустынной.
— Что это? — водитель заметил неладное.
Но кровь уже достигла цели. Глаза мужика начали краснеть.
— Нам только что передали пункт назначения цели, — предупредил он слабым дрожащим голосом без эмоций. — Здесь будет штурмовой отряд. Но нескоро. А вот старик будет здесь раньше остальных.
— Хорошо, — я усмехнулся. — Значит, не придётся за ним бегать.
А я склонился над ухом водилы и прошептал команду. Хотя бы сработало.
— Макс? — позвала меня Лера.
— Идём, — я вылез из машины. — Иди к адвокату. Он жив и ждёт тебя.
— Ты это точно знаешь?
— Ага. Лера, не тупи, времени мало, они вот-вот будут здесь. Я прикрою.
Она посмотрела на меня с тревогой, а потом забежала внутрь здания. Да, пока там засады нету. Но когда штурмовой отряд будет здесь, они войдут внутрь и всех перестреляют.
Но почему они прямо сейчас не ждут её там? Я не знал, но подозревал, что и приказ о ликвидации Леры отдали только после того, как она отправилась в столицу. Будто поездка была под вопросом. Может, кто-то думал, что она останется в Академии?
Да, это подтверждает, почему вся операция сделана через жопу. Хотя это с какой стороны посмотреть. Мне осталось жить несколько минут, если план не сработает.
— Гони! — приказал я порабощённому водителю и забрал его глок.
Водитель дал по газам. Машина поехала дальше по улице с огромной скоростью и едва не перевернулась на повороте. Зря я на него надеялся, но другого выхода я пока не видел.
Я проверил магазин трофейного глока. Сейчас будет весело.
На обочине остановилась машина. Дешёвая, старая, на которой всякие деды любят возить рассаду на даче. Внутри сидел дедушка с седыми усами в соломенной шляпе. Поверх старой рубашки был надет китайский жилет с кучей карманов.
Я не стал ждать и сразу открыл огонь. Глок прыгал в руке, пули разбивали лобовое стекло этой говновозки, но водителю хоть бы что. Пули будто его облетали.
Я давно навёл справки, кто этот человек, который убивал меня несколько раз. Никто не знал его имени, но сам он представлялся, как Иван Ефремович.
Один из самых опасных наёмных убийц во всей империи. И один из сильнейших телекинетиков в мире. А этому в академиях не учат.
— Невежливо, юноша, — сказал старичок.
Он оставался в машине, но я слышал его так, будто он говорил мне прямо в ухо.
Пули продолжали ложиться вокруг него, хотя я целился точно. Дед пожал плечами и взмахнул рукой.
Меня отбросило на десяток метров. Я ударился о горячий асфальт и едва не выронил пушку. Зазвенело в ушах, когда я стукнулся башкой. Я перевернулся несколько раз. Засаднило коленки и больно кольнуло в спине.
Дед вышел из машины и покачал головой.
— Ну и как я теперь на дачу поеду? — пожаловался он, показывая на пулевые отверстия на лобовом стекле.
Я поднял пистолет. Выстрелить не успел. Дед показал на меня указательным пальцем. Затвор пистолета вырвало, и он улетел куда-то назад. У меня осталась только рукоять.
Я бросил её в деда, но и это было бесполезным. Он вытянул руку, растопырив пальцы. И хоть он и стоял в десятке метров от меня, я почувствовал, как его пальцы, ледяные и очень сильные, сомкнулись у меня на горле.
Я начал задыхаться.
Дед силён, но сдаваться я не собирался. Пальцы сжимали мне глотку на расстоянии, но не это самое худшее. Он копался в моей башке.
— Что ты там скрываешь? — спросил дед. — Поведайка-ка старому Ивану Ефремовичу.
Я швырнул в него остатки пистолета, но они даже не долетела. Дед поднял руку, и я сам приподнялся в воздухе. Горло сдавило сильнее.
— Что ты задумал? Это что-то важное?
Если он узнает план, то всё пропало. Я закрыл глаза и представил стену из красного кирпича, старого и облупившегося. На ней висели жёлтые бумажки с объявлениями и написаны матерные слова. Получилось.
С другой стороны стены ударили с такой силой, что она чуть не разлетелась на куски.
— А ты хорош, — признал дед. — Но я всё равно пробьюсь. Что ты скрываешь? О чём ты думаешь?
Ещё один удар в стену. Разболелась голова, будто по ней били молотком. Но хватка на горле ослабла. Убийце любопытно, какой у меня замысел.
Ведь если я задохнусь, то будет неинтересно.
Удары прошибали стену, а я в спешке её чинил. Эту ментальную технику я выучил давно, но не думал, что она пригодится.
— Можем и по-другому.
Дед махнул рукой, и из машины прилетел старенький потёртый револьвер. Барабан начал вращаться сам. Видно головки патронов. Разрывные.
— Сыграем в игру? — спросил он. — Я буду отстреливать тебе руки и ноги, пока ты не снимешь барьер.
Я так и болтался в воздухе. Револьвер нацелился на меня.
— Только в суперигру, — с сильным хрипом прошептал я. — Вращай барабан.
Барабан револьвера начал крутиться с тихими щелчками. А дед продолжал долбить ментальную стену. Продержаться бы хоть немного. Дед глухой, но он или выстрелит раньше, чем сработает мой план, или пробьёт барьер.
А если пустить его в другую сторону? Я никогда так не делал раньше. Может сработать.
Я сконцентрировался на другом участке стены. Дед это понял и начал пробиваться именно там. Так мы и продолжали наш психический поединок, пока он стоял посреди дороги, а я висел перед ним.
И вот он нанёс самый сильный удар. Участок стены разлетелся на куски. Но под той стеной была другая. Гладкая, как стекло, хотя и состояла из миллионов мелких кубиков.
— Мартиры? — удивился дед. — Причём здесь мартиры?
Это ментальная атака была намного хуже, дед прорвался в мою голову. Именно туда, куда я хотел.
— Нравится тебе? — спросил я.
— Какого хрена? — подслеповатые глаза деда расширились.
Теперь он знал всё то, что знал я. Все циклы, что я пережил. Все мои смерти. И безумно долгий срок моей жизни.
— Это невозможно, — прошептал дед. — Так не бывает.
Мои знания и опыт вливались в него, и для деда это было тяжело. Но он всё ещё держал хватку. А револьвер целился в меня.
Зато он не слышал нихрена вокруг. Я усмехнулся.
— Ты выиграл главный приз! — крикнул я через боль.
