— Отойди, придурок.

— Значит, я придурок, если достал тебе квартиру, где ты будешь в безопасности? Ты ведешь себя глупо и прекрасно это понимаешь.

Она скрестила руку на груди и уставилась на меня снизу-вверх, вызывающе сверкая своими ореховыми глазами. Только Эш Эллиот могла выйти из себя из-за чего-то подобного. Девчонка позволяла мне швырять в нее тысячи долларов за разное извращенное дерьмо и покупать ей бронированную машину, но хорошая квартира рядом с работой почему-то делала ее шлюхой.

Невероятно.

— Мы закончили? — ноздри Эш гневно раздувались. — Если да, я бы хотела уйти.

Перри поерзал на стуле, явно испытывая неловкость из-за нашей бурной дискуссии. Я смотрел на Эш не меньше минуты, прежде чем все же кивнул.

— Иди, но мы еще вернемся к этому вопросу, Золушка.

— О, безусловно, Константин, — она протиснулась мимо меня, обдавая волной своего сладкого аромата.

— Неприятности в раю? — спросил Перри, как только Эш вышла из кабинета.

— Она ведет себя неразумно, — я взял ключи со стола и подкинул их на руке, удивляясь, как что-то столь незначительное могло так ее разозлить.

— Не хочу быть мистером очевидность, но ты у нас король неразумности.

Я бросил на него угрожающий взгляд.

— Может, ты и мой брат, но я все еще твой босс.

— Босс, который не оплачивает мне квартиру, — пожал он плечами. — Я пытаюсь сказать тебе, что Эш — больше, чем сотрудник, и ты прекрасно это знаешь. Потому квартира для нее — оскорбление.

— Я пытаюсь уберечь ее, черт бы тебя побрал. Ты же видел, что они с ней сделали! — я хмуро уставился на него, теребя узел галстука. Мне требовалось куда больше воздуха, чтобы нормально дышать. — И обязательно повторят, если им представится такая возможность.

— Скажи мне, Уинни, что случилось с комнатой, которую ты выделил Эш у себя в квартире?

— Это место для игр, — огрызнулся я. — Не для жилья.

— Значит, ты можешь ее там трахать и делать разное дерьмо, но свою почту она у тебя получать не может? В этом столько смысла, — он откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. — Не порти все.

— Я ничего не порчу. Просто плачу ей, чтобы она доставляла мне удовольствие.

— Наверное, в начале так и было. А теперь? Ты идиот, если считаешь, что вам обоим комфортно оставаться в этих ролях. Брось, большой брат, ты здесь не единственный умник. Я все вижу предельно ясно. Эш — твоя девушка, хочешь ты это признавать или нет. И по сути ты только что сказал своей подружке, чтобы она съезжала с того места, где проводила все свое время, и отправлялась в оплачиваемую тобой квартиру.

— И что?

— На языке цыпочек ты практически с ней расстался.

— Мы. Не. Встречаемся.

Перри качнул головой и что-то буркнул себе под нос.

— Что? — потребовал я, и в этот миг собственный голос очень напомнил мне отцовский.

— Я сказал: «Если бы ты управлял «Халсионом» столь же виртуозно, как своей личной жизнью, мы бы обанкротились».

— Пошел ты.

— Делай, как знаешь. Разрушай свою жизнь. Какое мне дело? — он закатил глаза. — Серьезно, чувак, вытащи голову из задницы.

Я кинул ему ключи.

— Ты ее друг. Когда Эш перестанет злиться, своди ее перекусить, а потом покажи квартиру.

— А если она откажется? Хочешь, чтобы я отвез ее домой?

— Не смеши меня, — рыкнул я. — Только ко мне домой.

Этот ублюдок посмел ухмыльнуться, и я показал ему средний палец.

— А где будешь ты, Уинни? Поедешь куда-то убеждать себя, что не влюблен?

— Я не стану отвечать на этот вопрос. Просто сделай, как я сказал, Перри.

— Не наломай дров.

— Я уже сглупил, наняв тебя, проклятый ребенок, так что запоздалое наставление.

— И я тоже тебя люблю, братец.

— Иди ты.

Глава 14

Эш

Мой телефон завибрировал в сумочке. Я сердито вытащила его, готовая высказать Уинстону свое мнение, но мне писал не он.

Черт.

Придурок-сталкер: Ты что-нибудь нашла?

Я: Прошло всего несколько часов. Что я должна была найти за это время?

Придурок-сталкер: Загляни в его электронную почту. Вдруг там есть что-то ценное.

Я: Его кабинет напичкан камерами.

Придурок-сталкер: Придумай что-нибудь.

Я: Не могу! Если он поймает меня за выполнением приказа Морелли, думаешь, оставит потом возле себя? Вопреки твоему убеждению, я не так уж и важна для него.

Я просто его шлюха.

К глазам подступили горькие слезы. Я сказала ему, что мне не нужна дурацкая квартира, а он все равно ее раздобыл. Уинстон отталкивал меня, и я никак не могла это исправить.

Придурок-сталкер: Перейди по ссылке.

Меня охватил ужас. Это оказалось видео со мной и Уинстоном. Пошлое и извращенное. Мое лицо было плохо видно, но не подлежало сомнению то, кто именно трахал мою задницу. Сморгнув навернувшиеся слезы, я с трудом переборола наступавшую панику.

Я: Что ты наделал?

Придурок-сталкер: Пока ничего. Это видео сейчас находится в черновиках на одном порно-сайте. Мне нужно лишь нажать на кнопку «опубликовать», а потом отправить ссылку одному из самых злобных журналистов города. Лишь несколько щелчков мыши. Так просто.

Я: Ты просишь невозможного.

Придурок-сталкер: Невозможным было подобраться к этому ублюдку, но ты со своей золотой подростковой пиздой с этим справилась. Теперь заставь свою волшебную киску еще поработать и достань мне информацию.

Ни за что на свете я не стану копаться в вещах Уина и добывать этому мудаку реальную информацию. Мне придется солгать. Задумка честно говорить о своих возможностях явно провалилась.

Я: Я возьму его телефон, когда он отвлечется на деловой звонок, и пойду в туалет. Там быстро просмотрю почту.

Придурок-сталкер: Буду ждать результат.

Я: О, нет… зарядка садится. Пока.

Я выключила телефон и постаралась не паниковать. Лео не опубликует видео, не получив сперва мой ответ. Я должна в это верить.

— Ты так и будешь продолжать дуться? — прогремел голос Уинстона от дверей его кабинета.

Я чуть не выронила телефон и быстро сунула его в сумочку, безуспешно пытаясь придать своему лицу выражение невозмутимости.

— Я не хочу это обсуждать.

Он вошел. Уинстон выглядел таким красивым, состоятельным и, по всей видимости, совершенно недосягаемым. Однако его черты смягчились, когда он оказался возле меня на расстоянии вытянутой руки. Уинстон нежно провел ладонью по моим волосам, я прикрыла глаза. Этот жест можно было бы истолковать как унизительный или снисходительный, если бы он не дарил такое успокоение. Подобно котенку, я прильнула к его руке и тихо вздохнула.

— Вот это моя девочка, — такие нежные