– Не твоё дело, – упрямлюсь, хотя уже поняла, с кем и когда мог видеть меня Кирилл.

– Еще как моё, – не соглашается он.

– С чего бы? – вскинув бровь и стараясь не показать, как влияет на меня его близость, дерзко спрашиваю.

Секунду он молчит, а затем отвечает:

– С того, что я считаю тебя своей… собственностью.

От его ответа теряю дар речи.

«Он назвал меня своей собственностью? СОБСТВЕННОСТЬЮ?!»

– Ты вообще охренел, Волков?! Я не вещь! И уже тем более не твоя собственность! – гневно говорю, хлопнув по обнаженной груди парня.

– Моя! – упираясь руками в стену возле моей головы, понизив голос, говорит Кирилл. – Пока я считаю тебя своей – ты моя!

Смотрю на него с полным непониманием. Его слова… не укладываются в моей голове.

– Так с кем ты была? – вновь спрашивает он. И в этот раз я решаю ответить правдиво.

– Я была с братом. Двоюродным. Он приезжал на выходные. Доволен?

– Да. Доволен, – мне кажется, или мой ответ действительно приносит облегчение Волкову?

– Отлично. Теперь отойди от меня, – требую, ибо его близость вызывает в моем теле нежеланные реакции.

Поговорили, и хватит. Пора возвращаться к Карине, пока все не вышло из-под контроля.

– Нет, – звучит категоричное.

Хмурюсь. Упираюсь руками в грудь парня, пытаясь оттолкнуть, и не преуспеваю. Сдвинуть Волкова это то же, что пытаться сдвинуть гору. Непосильная задача.

Услышав тихий полустон, удивленно смотрю в лицо Кириллу, прекратив попытку увеличить между нами дистанцию.

Неужели сделала ему больно?

Глаза Кирилла прикрыты, а сам он дышит учащенно. Так, словно ему и правда нехорошо.

Встревожившись не на шутку, спрашиваю:

– Тебе плохо?

Может, из-за жары? Мне самой кажется, что кожа горит. В хамаме, который я обычно прекрасно переношу, сейчас было непривычно жарко.

– Достало! – не открывая глаз, говорит Кирилл. – Как же я устал.

– Устал? – совершенно ничего не понимаю. – От чего?

– От борьбы с собой, – еще больше запутывая меня, отвечает он.

Молчу, ибо вообще не понимаю, о чем он говорит.

Мое внимание привлекают собственные ладони, покоящиеся на влажной груди парня.

Убираю их, мысленно дав себе затрещину.

«Волков не для меня. Нужно держаться от него подальше», – пытаюсь вновь напомнить себе, но запоздало. Держаться подальше в данный момент проблематично.

Почувствовав, как слабеет узел полотенца на груди, опускаю глаза, проверить, в чем дело, и судорожно втягиваю в себя воздух, осознав, что это пальцы Кирилла пытаются избавить меня от скрывающей тело вещицы.

– Что ты делаешь? – совершенно обескураженная его наглостью, спрашиваю, не предпринимая попытки остановить. Лишь когда полотенце начинает соскальзывать, подхватываю его руками и прижимаю к груди.

– Оно мешает, – смотря куда-то в область груди, хрипло отзывается Волков. И от его голоса становится щекотно в животе.

– Ко.. му? – с запинкой задаю вопрос.

– Мне. Хочу увидеть тебя в купальнике.

– Ты уже видел.

Там у бассейна. Он видел.

– Хочу еще.

– Зачем? – сама не знаю, почему продолжаю этот разговор. По-хорошему, нужно уйти. Вернуться к Карине.

– Затем, что я так хочу, – посмотрев мне в глаза, с кривой улыбкой отвечает Волков.

– Много хочешь, – говорю ему и цепенею, когда он касается моей щеки. – Что ты делаешь? – срывающим голосом снова спрашиваю. Бедное мое сердце заходиться в груди как сумасшедшее.

– Собираюсь тебя поцеловать, – ставит в известность.

– Я против, – говорю незамедлительно. Боюсь, что новый поцелуй с Волковым уничтожит мой и так подорванный самоконтроль.

– А мне плевать, – отвечает Кирилл и, прижав меня сильнее к стене, набрасывается на мои губы в жарком, подчиняющем разум поцелуе.

Глава 19

– Нет. Я в твои игры не играю, – с трудом найдя в себе силы, отталкиваю Волкова, прерывая поцелуй.

– Какие еще игры? – заторможено спрашивает он, снова пытаясь прижаться ко мне.

– То ты целуешь меня, то потом делаешь вид, что ничего не было. Как это назвать, если не игрой? – упрямо сопротивляясь, произношу. – Волков, прекрати! – под конец повышаю голос, понимая, что проигрываю.

– Не хочу прекращать. Я только начал. Надоело постоянно себя сдерживать, – взяв в захват мои руки и закинув их вверх, прижав к стене, говорит Кирилл. После чего, одной рукой удерживая мои руки, второй резким движением срывает с меня полотенце, которое и так держалось на честном слове.

– Какого черта ты творишь?! – возмущенно воплю. Но практически сразу замолкаю от накрывшего смущения и удивления. Кирилл с такой жадностью во взгляде, дикой, необузданной, скользит по моему телу, что у меня пересыхает во рту.

Его взгляд обжигает, кажется, что на теле остаются невидимые следы там, где проходится его взгляд.

Такие сильные эмоции, читающиеся в глазах парня, пугают. Но кроме лёгкого страха и беспокойства я испытываю что-то еще.

Удовлетворение в пересмешку с удовольствием. Да, именно так.

Мне нравится реакция Волкова на моё тело, но беспокоит, что сейчас он не совсем в себе.

Незаметно для себя задерживаю дыхание, боясь спровоцировать его. Он сейчас похож больше на зверя, чем на человека. Будто находится в одном шаге от пропасти. Одно неосторожное движение, слово, и он сорвется.

Кажется, время замедлило ход, когда ладонь Кирилла накрыла мою грудь. А я и вовсе выпала из реальности, ибо поверить, что все происходит по-настоящему, не могла.

– Идеальная… – хрипло шепчет Кирилл, продолжая оглаживать правое полушарие.

Под его массирующими движениями грудь тяжелеет и начинает ныть. И именно эти непривычные изменения заставляют меня действовать.

– Прекрати, – прошу и дергаюсь всем телом.

Зря.

Недолго думая, Волков всем своим телом вжимается в моё, практически расплющив меня по стенке. И тем самым практически полностью обездвижив.

– Кирилл… прекрати… – сбившимся голосом не требую, снова прошу.

– Не хочу, – опаляя дыханием нежную, ставшую очень чувствительной кожу на шее, отвечает он. – И ты не хочешь, чтобы я прекращал. Признай, тебе нравится происходящее.

– Нет! – слишком поспешно, чтобы это было правдой, выкрикиваю.

– Нравится, – настаивает Волков. – Могу доказать.

Не став слушать моего ответа, Кирилл нарочито медленно скользит рукой от груди вниз. Туда, где предательски становится горячо.

Снова дергаюсь, пытаясь остановить его, а когда не выходит, начинаю умолять:

– Не надо, Кирилл. Остановись.

Вместо ответа, заглянув в мои испуганные полные паники глаза, он снова целует, ломая сопротивление моих губ за считанную секунду.

Его губы властно сминают мои. Покусывают. В то время как руки исследуют тело.

Как только его ладонь касается меня там… вздрагиваю. Словно разряд тока проходит по всему телу. Даже через ткань купальных трусиков ощущения слишком остры.

– Кирилл… – чуть не плача от собственной беспомощности